Ритуал
Шрифт:
– Сильно мы вас достали, да? Но правда нужно. Неужели тебя не утешает, что сделаешь доброе дело?
– Я бы сжал твою голову так сильно, что у тебя треснет черепушка и покажутся мозги. Если они у тебя есть.
– Расскажи о своем мире, демон. Вы умеете любить, у вас есть семьи, или вы только убиваете?
Он снова глянул на меня. Расплавленное золото вокруг зрачков, бесстрастное, почти неподвижное лицо. Только одну эмоцию оно отражало отлично. Ярость. Демон ощущал такую исступленную, безграничную, тупую ненависть без возможности выплеснуть ее хоть на кого-то, что по позвоночнику тек ледяной пот.
– Неужели тебе, козявка, интересно, как мы живем? Мы убиваем всех подряд, пожираем своих сородичей и делаем кровавые отметки о каждой
– Значит, не убиваете?
– Пошла вон! – гаркнул демон.
Я осталась сидеть напротив него, хотя меня мелко трясло от ужаса. Доставать так доставать. Даже если извинюсь, мучительная смерть мне уже обеспечена. Дико приятно, что меня кто-то так любит.
– А по тебе кто-нибудь скучает, демон? Раньше выполнишь, раньше вернешься к ним.
– Я тебя убью! – хрипло рыкнул он.
– Не расслышала. Ты меня любишь?
Молчание. Потом демон все-таки тяжело посмотрел на меня.
– Я выполню любое твое желание, если ты сотрешь грань и отпустишь меня.
– Извини, приятель. Но ты должен выполнить наши четыре желания.
– Ты так им веришь? Они предадут тебя.
– Ну конечно. Я больше поверю клыкастому демону. Ты давно в зеркало смотрелся? У тебя же вид маньяка-убийцы. К тому же ты должен дать кровную клятву, соединенную со словом силы. Ты готов?
– Убью!
– Однажды я стану магистром магии и напишу трактат об ограниченности речи у демонов.
– Я буду преследовать тебя до конца жизни. Поняла, мелочь, сопливка паршивая? До конца жизни! Я всех убью, всех, кого ты любишь, ценишь, с кем ты когда-нибудь общалась.
Он ругался долго, непонятными словами, они были шершавыми, как песчаный берег, – истинная речь демонов, которая не поддавалась переводу, а больше походила на шипение змеи. У меня затекли ноги сидеть рядом с ним. Почему написаны сотни трактатов, как вызвать демона, но ни одного, как уговорить? Похоже, все это растянется надолго.
Я отошла, поудобнее устроилась на столе и раскрыла книгу. Нужно бы эльфу намекнуть, пусть притащит сюда кресло или хотя бы стул. В остальных комнатах только шкафы, тумбочка и древняя кровать, покрытая трухлявыми вонючими тряпками, которые раньше были постельным бельем. Сидеть и слушать ругань было скучно, хоть время с пользой проведу.
Большинство заклинаний делятся на несколько школ: практической, боевой, хозяйственной, телепортационной, ритуальной, некромантской, лечебной магии, ну и подвид колдовства, который изучают все всадники драконов, стоит где-то между практической, лечебной и хозяйственной, не относясь ни к одной из них. Заклинания, которые мы изучаем, действительно специфические: магия полета, управление воздушными потоками на ограниченном куске пространства, которые позволяют драконам летать быстрее. Лечебная магия – чтобы исцелять растянутые связки, вывихи, любые недуги, которыми болеют драконы. Я знаю их наизусть, Ротар переболел почти всеми. И при этом невозможность вылечить простейший порез.
Кровь драконов обладает особыми свойствами, в частности, когда она пролита, на дракона в этом месте шхэн подействует хоть какая-то узконаправленная магия. Но в общем-то лечить порезы им и не требуется. Большинство крылатых обладают прочной непробиваемой чешуей, которая у Ротара на шхэн выпала, и отличной регенерацией. А чтобы дракон не получил более серьезную рану, для того и тренируют всадников. Заклинания защитных щитов, сгущения воздуха, отклонения полета. Вся та прелесть, что никогда не пригодится в реальной жизни. Я же, раз у меня в последние полгода до шхэна времени и больше, изучала дополнительные заклинания. О всадниках и так ходят шуточки, что у нас с драконом одни мозги на двоих, из-за того, что драконологи, как маги, почти ничего не умеют. Зато могут перечислить все кости в анатомическом строении крылатых и все воздушные потоки, благоприятные для полета, с закрытыми глазами. Но кого это волнует. Становясь профессионалом в чем-то, всегда приходится чем-то жертвовать. Я же умела по чуть-чуть, но если сложить все вместе, не умела почти ничего.
К практической магии относились иллюзии, и уже вторую неделю я пыталась разобраться в построении заклинаний. Эту магию мало кто изучает, по крайней мере среди моих знакомых, и спросить не у кого. Зато нет ни одного крутого мага, который не может создать хотя бы простенькой иллюзии. Приеду домой, хвастаться буду, может, родичи как на что-то реальное, что я наколдовать могу, посмотрят и перестанут на меня орать. Хотя не верится.
В отношениях родителей и детей у всех бывают сложности, некоторые даже живут по принципу: орут – значит любят, но это не в моем случае. Я в какой-то степени всегда была разочарованием для моих родителей. Маг, а колдовать не можешь. Бездельница, бездарность. На что мы тратим деньги?.. Ни один демон не сможет меня так оскорбить, как они. Отношения с родителями у меня с предсказуемым постоянством не ладятся, а так как я единственный ребенок, вся радость от общения с ними достается мне. Возможно, я разочаровываю их так сильно, что чувства накапливаются в них и при каждом моем приезде прорываются наружу фонтаном. К шхэну… Чтобы стать идеальной дочерью, мне нужно быть архимагистром, известным на все королевство, одновременно нянчить кучу детей, иметь такого же идеального мужа, купить родителям особняк в центре города, вдобавок добиться, чтобы мне поставили статую на площади. Похоже, им светит вечное разочарование. По-своему это очень даже хорошая месть.
Я вытянула вперед руку, раскрытой ладонью вверх. Произнесла слово силы, сконцентрировалась, внутренним зрением видя порхающую бабочку. Самое простейшее упражнение. На ладони замерцал сгусток энергии, все никак не собирающийся оформиться. Зараза. Опять. Ведь все правильно делала. Как же там говорилось…
«Иллюзии для мага, создающего их, так же реальны, как и окружающий их мир. Представьте, что на вашей ладони бабочка. Знайте, что она живая, любуйтесь, как шевелятся ее крылья, чувствуйте, как ее лапки царапают вашу кожу. Дайте ей жизнь, знайте, что она жива, и бабочка полетит». Я закрыла глаза. Живая бабочка. На самом деле живая. Может, я ее поймала во дворе и притащила в эти грязные комнаты. И сейчас она сидит на ладони. Я просто ее отпущу… Лапки слегка царапнули кожу, и когда я открыла глаза, пестрая золотисто-красная бабочка с широкими крыльями, больше смахивающая по размерам на воробья, порхала по помещению. Я великолепна! Я самый великий маг! Я сделала это!
Я снова вытянула ладонь и выпустила одну за другой еще с десяток бабочек. Белых, голубых, зеленых. Теперь было легче. Главное, поймать это ощущение, что можешь все. Даже создать то, чего не было. Бабочки сверкающей стайкой летали по серой обезличенной комнате, кружились, как ворох разноцветных листьев, взлетали под потолок и снова падали. Я чуть не прослезилась. Немерено, немерено крута!
– А знаешь, козявка, я здесь останусь подольше. Тут удобно, спокойно, да еще меня и представлениями развлекают. – Он сидел, опираясь спиной о невидимый барьер, и, похоже, уже давно наблюдал за мной. Минус к моей внимательности. Про демона я успешно забыла и вздрогнула, натолкнувшись на его взгляд. Большой минус. Бабочки кружились между нами, метались цветными яркими бликами. Я снова уткнулась в книгу.
– На кого ты смотришь? – У Даниэн была эта жуткая привычка подкрадываться сзади и резко спрашивать что-то. Подходящей медленно, неспешно ее просто невозможно представить. Пухленькая, веснушчатая, подвижная, как попавший на сквозняк огонек свечи. Я, измученная дурными снами и ежедневным лицезрением демона, дернулась и чуть не свалилась вниз. Подруга пихнула меня локтем в бок и тоже выглянула из окна, ее длинная рыжая коса кольцами свернулась на подоконнике.
– А, боевые маги занимаются. Чего это ты ими заинтересовалась?