Ритуал
Шрифт:
У Кэсси отвисла челюсть.
— Мы все тут родственники, — как можно деликатнее втолковывала Диана. — Иногда так, вода на киселе, а иногда и поближе. Держи травяной чай, Лорел специально приготовила его для меня этим летом, — добавила она, вкладывая кулек в руку Кэсси. — Выпей немножко перед сном и будешь спать как убитая. Увидимся завтра утром.
И действительно, утром Диана стояла на пороге бабушкиного дома. Золотые переливающиеся волосы ее были сплетены в длинную изысканную косу, напоминающую роскошную шелковую кисть от дорогой портьеры. В руках она держала пакет с ароматными сухими листьями,
— Ты вроде бы говорила, что у мамы грипп. Я принесла ей лечебный сбор, он помогает при кашле и ознобе. Кстати, ты попробовала чай Лорел?
Кэсси прямо взорвалась от восторга:
— Это какое-то чудо! Я выпила и мгновенно уснула; проснулась только утром, чувствуя себя другим человеком. Что она туда кладет?
— Во-первых, конечно же, кошачью мяту, — ответила Диана и улыбнулась, увидев испуганную реакцию подруги. — Не переживай: на людей она действует не так, как на кошек. Просто успокаивает.
Интересно, может, когда Кэсси впервые увидела Диану в окне викторианского дома, та как раз трудилась над приготовлением целебного отвара? Признаваться в шпионаже и спрашивать было стыдно, но знать, что Диана специально готовила лечебный сбор для ее мамы, было несказанно приятно.
— Здесь несколько простейших трав и настой из березовых почек от ознобов, — светловолосая красавица рассказывала миссис Блейк о составе чая тихим, но убедительным голосом.
Мама секунду колебалась и затем все-таки потянулась к кружке. Попробовав чай, она улыбнулась и посмотрела на новую подругу дочери. Кэсси почти физически ощутила, как по телу матери полились потоки тепла, несущего исцеление и покой.
Даже старое морщинистое лицо миссис Ховард озарилось улыбкой, когда Кэсси проследовала с ноной приятельницей в свою комнату.
— Классная бабушка, — заметила Диана. — Она, наверное, тебе кучу историй нарассказывала.
Кэсси успокоилась: она побаивалась, что за бородавкой, горбатой спиной и седыми космами Диана не рассмотрит в бабушке главного.
— Она замечательная и ужасно интересная, — проговорила героиня, искренне изумляясь тому, как эволюционировало ее собственное отношение к ближайшей родственнице с тех пор, как она впервые увидела древнюю старуху на пороге еще более древнего дома. — И я так счастлива, что мы наконец-то познакомились, у меня ведь, кроме нее и мамы, больше никого нет. Все остальные бабушки с дедушками уже умерли.
— И мои тоже, — призналась Диана, — у меня даже мамы нет. Она умерла при родах, папа так и не женился, а я всю жизнь мечтала о младшей сестре, но, видишь, не сложилось.
— И я о сестре мечтала… — пробормотала Кэсси.
Наступила неловкая пауза, а потом Диана произнесла:
— Красивая комната.
— Да, — тихонечко и не очень уверенно согласилась Кэсси, оглядывая массивную, роскошную мебель, богатое покрывало, резные спинки стульев, — даже слишком. Мне кажется, что я живу в музее. Видишь, вещи из дома прислали, — она ткнула ногой в груду вещей, сваленных в углу на полу, — а я ума не приложу, где их разложить или расставить; я уже несколько раз пыталась, но все время боюсь что-то поцарапать или сломать.
Диана засмеялась:
— Глупости, я бы на твоем месте не переживала по этому поводу. Эта мебель пережила три сотни лет, огонь, воду и медные
Кэсси вспомнила чудесную комнату Дианы, такую стильную, светлую, красивую и уютную, что хотелось жить и петь песни. Если ее собственная комната станет хотя бы наполовину такой прекрасной, она будет самым счастливым человеком на земле.
— Ты слишком хорошо ко мне относишься, — выпалила Кэсси, потом поморщилась и приложила руку ко лбу. — Я знаю, это звучит глупо и банально, — произнесла она беспомощно, — но это правда. Просто… ты столько всего для меня делаешь и ничего не просишь взамен… и я, я не могу понять, чем я все это заслужила.
Диана смотрела в окно на океан: в сверкающих волнах отражалось хрустально-голубое сентябрьское небо.
— Я, кажется, уже говорила, — улыбнулась она, — что считаю тебя хорошим человеком. И очень достойным человеком. Ты спасла Салли, не побоявшись гнева Фэй. Поверь, мало кто способен на такие поступки. К тому же, — добавила она, пожимая плечами, — я люблю помогать людям. И, можешь мне поверить, не так уж это бескорыстно: похоже, люди отвечают мне взаимностью — я не перестаю удивляться, отчего они так хорошо ко мне относятся.
Одного взгляда на красавицу в этот момент хватило бы любому, даже самому пещерному человеку, чтобы понять, отчего люди так хорошо к ней относятся. Диана сидела у окна в ореоле ярких лучей, ее волосы сияли, идеальный профиль был будто выточен из мрамора искусным скульптором. «Нет, ни за что не поверю, что она не понимает, почему влечет людей».
— Сдается мне, ты еще и потому так нравишься людям, что всегда стараешься найти в человеке хорошее, — сказала Кэсси. — Перед этим, знаешь ли, трудно устоять. К тому же ты не задираешь нос, и тебе действительно интересно то, что говорит собеседник… Ну, и потом, тот факт, что ты самая красивая раскрасавица на свете, во всяком случае, я таких в жизни не встречала, тоже играет некоторую роль, — добавила она под конец.
Диана расхохоталась.
— Прости, мне жаль, что ты выросла среди уродов, — сказала она. Затем посерьезнела и снова выглянула в окно, теребя занавеску. — Но знаешь… — застенчиво проговорила она, остановив на Кэсси изумрудно-зеленый взгляд, от которого дух захватывало, — забавно, что мы обе мечтаем о сестрах и что у нас их нет. Еще когда я увидела тебя впервые — там, в научном корпусе… я почувствовала что-то такое родное, будто ты моя младшая сестра. Звучит странно, но правда.
Кэсси ничего странного в этом не видела: когда она впервые заметила Диану в окне, то сразу ощутила что-то вроде непонятого притяжения.
— И… я даже не знаю… мне с тобой очень легко. Легче, чем с Мелани и Лорел, хотя мы только познакомились. Мне почему-то кажется, что ты меня понимаешь и что я… я могу тебе доверять.
— Можешь, — тихонечко проронила Кэсси. Голос ее был слаб, а эмоция, переживаемая ею в этот момент, настолько сильна и искренна, что она и сама удивилась. — Я не знаю, откуда во мне эта уверенность, но я знаю, что ты можешь доверять мне всегда, что бы ни случилось.