Ритуальные грехи
Шрифт:
Она не хотела разрушать чьи-то жизни, даже если дело касалось такого негодяя, как Люк Берделл. Пускай у него было тяжелое, несчастливое детство. И что с того? У большинства ее знакомых семейная жизнь тоже была не сахар. Пускай он убил кого-то, может быть, даже не раз и не два.
Может, он и Стеллу убил, напомнила себе Рэйчел. Может, ему нравилось убивать, и он не мог с собой совладать.
Вот и она не могла ничего с собой поделать. Как бы ей ни хотелось уехать из Коффинз Гроув, подальше от детства Люка Берделла и чувства жалости, которое она начала к нему испытывать, пока что она была к этому не готова. Хотя она знала, что он не нуждается в ее жалости, и благодарности
К тому же ей бы не помешало приберечь чувство жалости для себя самой, горько усмехнулась она. Ах, бедная, несчастная Рэйчел!
Ей не хотелось ехать по городу, чтобы ненароком не наткнуться на защитников Люка или же его противников. Если на то пошло, ей вообще не следовало здесь появляться, потому что решимость ее таяла с каждым часом.
Где-то здесь должен был быть окольный путь до автострады. На карте значилась серая пунктирная линия, обозначавшая щебеночную дорогу. Она по ней поедет и вернется обратно по кругу, минуя центр города. Когда она вышла из дома, Эстер по близости не было. Не долго думая, Рэйчел сорвала несколько белых роз с тугими бутонами, поранив при этом руки о шипы, и кинула цветы на переднее сиденье. Она ехала по тихим раскаленным пустынным улицам и вдыхала искусственный стылый воздух из кондиционера, мечтая о том, чтобы машина наполнилась ароматом роз. Но цветы Эстер не источали никакого запаха.
Она не очень хорошо разбиралась в картах — Стелла всегда говорила, что Рэйчел в географии полный профан — поэтому не сразу поняла, что едет по дороге, которая пролегала вдоль кладбища. Не задумываясь над тем, что делает, Рэйчел остановила машину и вышла из нее, захватив с собой колючие цветы. Она направилась в сторону могилы Мэриджо и по дороге бросила взгляд на розы. В их лепестках кишели крошечные черви, вгрызаясь в нежную шелковую плоть лишенных аромата цветов.
С криком отвращения она отбросила их прочь, подальше от прекрасных полевых цветов, украшавших мраморную табличку. И только тут заметила, что цветы были свежими. Кто-то навестил могилу после вчерашнего дня. Она осмотрелась кругом, внимательно изучая темный болотистый лес, простиравшийся неподалеку от маленького опрятного кладбища. Никого не было видно, никто за ней не следил. Ну что же, придется ехать через этот дремучий лес и надеяться, что она верно прочитала карту. Может быть, она даже наткнется на призрака, который нанес ей визит прошлой ночью.
Рэйчел снова забралась в машину, прочно закрыв все двери. Врубив кондиционер на полную мощность, она включила радио и тронулась с места. Она попала на передачу какого-то христианского рок-канала, где кто-то истошным голосом вопил о сатане, вонзившем в тебя свои когти. Вздрогнув от ужаса, Рэйчел быстро выключила радио. Сказать по правде, она не верила ни в Бога, ни в дьявола. Однако она верила в то, что зло существует, и не где-то там, а здесь, в Коффинз Гроув, в доме Эстер Блессинг. А еще оно пустило корни в изувеченной душе Люка Берделла.
Было далеко за полдень, и над ней по-прежнему возвышались мрачные сосны. Несмотря на включенный кондиционер, она ощущала тяжелую влагу болота, ее преследовал запах болезней и тления. Дорога сузилась, и Рэйчел увидела между деревьев небольшие озера со стоячей водой. Ей стало интересно, водятся ли в них крокодилы.
Наверное, ей следовало повернуть назад. Стелла была права хотя бы в одном — Рэйчел совершенно не умела ориентироваться на местности. Может, эта узкая дорога — тупик, который кончается болотом, машина нырнет прямо на дно и утащит за собой Рэйчел, да так, что и следа не останется.
— Дура, — громко сказала она, замедляя ход и продолжая двигаться вглубь леса с черепашьей скоростью. Вековые деревья нависали над ней, словно великаны, превращая болото в мрачную обитель страха, столь непохожую на светлый чистый воздух Нью Мексико. Нельзя было вообразить два столь различных места. И может, именно здесь и таился ключ к разгадке таинственной натуры Люка Берделла. Его мрачная, похожая на болото, душа прижилась в знойном климате пустыни.
Она бы пропустила дом, если бы ехала чуть быстрей и не осматривалась по сторонам в надежде найти место, где бы она смогла развернуться и поехать обратно. Дом был очень старым, и лес уже начал наступать на него, заявляя о своих правах. Боковые стены сплошь увил дикий виноград. С огромных деревьев, окружавших дом, словно бархатный занавес, свисал испанский мох. Когда-то дом покрасили, но краска давно облезла, и все окна были разбиты, как будто здесь прошла банда хулиганов.
Это был всего лишь дом, заброшенный дом посреди болотистого леса. И все же Рэйчел, не задумываясь, притормозила машину на краю этого царства сорняков.
Она выключила двигатель, и ледяное кондиционирование, устало содрогнувшись, умолкло. Когда Рэйчел открыла дверцу, ее накрыла волна влажного зноя, будто укутала в мокрое одеяло. Останавливать машину было чистейшим безумием с ее стороны, но она ничего не могла с собой поделать.
Она знала, кому принадлежал этот дом. Знала, кого нашел висящей в разрушенном амбаре восьмилетний сын; знала, кто умер в доме. Но, несмотря на обвинения Эстер, она не знала, кто его убил.
Рэйчел шла к дому медленно, осторожно пробираясь сквозь заросли сорняков. Джинсы набухли от влаги и неприятно холодили кожу, даже свободная майка, и та прилипла к телу. Несмотря на жару, она чувстовала, что ее пробирает озноб, холод и страх сковали душу. И все же она продолжала идти вперед.
Входная дверь давно исчезла. Создавалось впечатление, что много лет назад ее вышибли ударом ноги. Может, это сделала полиция, прибывшая на место очередного самоубийства. А может, это сделал сам Джексон Берделл, когда искал оставшегося у него ублюдочного сына странствующего проповедника.
Внутри дома было тихо, как на кладбище, пахло плесенью и прелой травой. Даже в лучшие времена этот дом, должно быть, наводил тоску, а сейчас он напоминал чудовище, пожиравшее все вокруг.
Дом состоял из множества крохотных комнат, в которых не было ничего, кроме мусора. Самая большая комната располагалась в конце узкого коридора. Тусклый свет, сочившийся из разбитого окна, растекался мутной лужицей на запятнанном полу.
Она посмотрела вниз. Нетрудно было догадаться, что это за пятно, чья кровь пролилась на истертые половицы. На этом самом месте умер Джексон Берделл — то ли от своей руки, то ли от руки жившего с ним байстрюка.
Ее внимание привлек не шум, а шестое чувство, то самое, от которого по спине ползут мурашки и все внутри холодеет. Рэйчел подняла глаза — и вот он уже стоял перед ней, как будто возник из воздуха. Вот и вчера ночью он столь же загадочным образом появился в ее тесной спальне.
— Привет, Рэйчел, — тихо произнес Люк Берделл. И шагнул к ней, наступив на старое кровавое пятно.
Глава тринадцатая
Он выглядел странно, незнакомо, даже немного зловеще, потому что лицо его скрывалось в тени. Исчезла белая просторная одежда, которую он носил в Нью Мексико. Сейчас он был одет во все черное: черные джинсы, ковбойские сапоги, черная футболка. Он выглядел сильным и опасным. Мессия в пустыне тоже был опасен — но этот мужчина с жарким взглядом и стройным гибким телом приводил ее в трепет.