Ривер
Шрифт:
– Возможно, - согласился Ривер, повернувшись к Харвестер и беря её за руку, - мы могли бы также устроить свадебную церемонию.
Харвестер резко вдохнула.
– Я... эм...
Ох, проклятье. Риверу могло быть дофига лет, но он бы всё равно не научился обращаться с женщинами, так ведь?
– Подожди, - выпалил Ривер.
– Ничего не говори. Просто послушай.
– Он втянул воздух и продолжил.
– Я помню себя. И тебя. Я помню нас.
– Закрыв глаза, он мысленно вернулся в то место, где они с Веррин впервые поцеловались.
– Я хотел тебя, но не был для тебя готов.
Метатрон правильно поступил, запечатав его силу.
Ривер был безответственным и нестабильным и, в конце концов, его захлестнуло собственное высокомерие.
Он открыл глаза и заметил, что Лимос и Эрик пытаются по-тихому уйти.
– Нет, - сказал он, - останьтесь. Вы тоже должны это услышать.
Эрик выглядел так, будто хотел к чёрту отсюда убраться, как будто присутствовал при чём-то интимном, что не должен был видеть и слышать, но Лимос его задержала.
– Я помню, как переспал с Лилит и каким глупым себя чувствовал, узнав, что она суккуб. Моя гордость не позволила всё так оставить.
– Он взял Харвестер за руку.
– Я на десятилетия забыл о тебе и нашей дружбе. Пока ты обыскивала земной шар в поисках моих детей, я был слишком эгоистичным, чтобы заметить, как ты занята.
– Сердце заколотилось, когда в голове появились образы прошлого.
– Небеса гудели об этих трёх мужчинах и женщине, способных собрать армии людей и уничтожить демонов. Это было самое большое событие с момента восстания Сатаны. Когда я узнал, что эти четверо - мои дети, и ты об этом знала...
– Знаю.
– Она вонзила ноготки в его ладони.
– Тебе не нужно ничего говорить.
– Нужно, - настаивал Ривер, - я должен и знаю это.
– Он выдохнул, готовясь продолжить, даже если это будет стоить ему женщины, которую он любит.
– Я тебя ненавидел. Ненавидел больше, чем ненавидел Лилит.
Но даже несмотря на то, что разум был поглощён яростью, ему не хотелось её убивать. Почему-то он по-прежнему её хотел, даже если также хотел причинить ей боль, которую она ему причинила.
– Поэтому сказал, что простил, и соблазнил тебя.
– Сокрушающая боль сдавила грудь, вес многовекового стыда.
Небесный солнечный свет проникал в открытое окно спальни Веррин, согревая спину Энриета, когда он тяжело дышал после оргазма, который пытался сдержать.
Веррин кричала и стонала, по крайней мере, от трёх оргазмов, что не входило в его план. И его оргазм в план не входил, и гнев с каждым вдохом жёг горло.
В то мгновение, как всё закончилось, Энриет скатился с неё и оставил Веррин в сбитых простынях на кровати. Он одевался под взглядом её сонных глаз. Когда она села и увидела кровь на простынях, то попыталась скрыть её и своё смущение.
– В чём дело?
– спросил он.
– Стыдно?
– Нет.
– Она завернулась в одеяло.
– Конечно же, нет.
Холод наполнил дыру, которую она проделала в его сердце своей ложью.
– А должно быть.
Она моргнула, изумрудные глаза из сонных стали недоуменными.
– Ч-что?
– Девственность не то, что так легко отдают.
– Думаешь, я с лёгкостью её отдала?
– Она повыше подтянула
– Я хотела тебя десятилетия. Берегла себя для тебя.
– Не стоило этого делать.
– Он наклонился, наслаждаясь тем, как она быстро побледнела.
– Я тебя презираю.
– Зарычав, он сдёрнул с неё одеяло и оставил её ошарашенной и уязвимой, как и она тогда оставила его, признавшись, что знала о его детях.
– Ты забрала у меня сыновей и дочь, поэтому я тоже кое-что у тебя забрал.
Она открыла рот, но не могла произнести ни слова.
– Я... я... Энриет, я думала, что мы в этом разобрались. Думала, что ты всё понял. Я сделала это ради тебя.
– Сделала это ради меня? Скрывала от меня десятилетия детей для чего? Чтобы помочь мне?
– Теперь голос стал низким рыком, и здание начало трястись.
– Они выросли без меня! Лимос выросла в аду, Ресеф вырос с девкой, которая относилась к нему как к щенку и оставляла ребёнком одного, Ареса били, пока он не потерял всякое сострадание. Из-за тебя.
Слёзы текли по щекам Веррин, когда она попыталась схватить его, но он отошёл, не в силах вынести её прикосновение. Даже смотреть на неё было тяжело.
– Пожалуйста... ты должен понять...
– Понять?
– взревел он.
– Я понял вот что, Веррин. Я трахал демонов, которые менее отвратительны, чем ты.
От воспоминания Ривер отшатнулся, задрожал, и Харвестер поймала его. Она всегда его ловила. Он был таким ублюдком, что не осознавал это.
– Прости, Веррин, - прошептал он. Ривер знал, что перед ним Харвестер, а не юный невинный ангел, каким она была. Но он не извинился перед тем доверчивым ангелом. И после всего, что он вспомнил, извинений будет недостаточно.
– Мне так жаль. Ты этого не заслужила. Энриет был придурком. Я был придурком. Я не заслуживаю, и если ты не можешь принять мои извинения, я пойму. Но никогда не перестану пытаться с тобой всё наладить.
– Я тебя прощаю.
– Голос Харвестер хрипел.
– Я должна была рассказать тебе о детях.
– Нет.
– Он покачал головой.
– Нет, ты была права в том, что не рассказала. Мы можем век играть в эту игру "а что если", но дело в том, что нам неизвестно, что было бы, расскажи ты мне всё. Я могу гарантировать, что ничего хорошего из этого бы не вышло. Ты сделала то, что посчитала правильным, и именно это имеет значение. Ты была права. Я был неправ. Очень неправ.
– Значит, - начала Харвестер таким же дрожащим голосом, как его эмоции, - ты говоришь, что всё вспомнил, тебе по-прежнему жаль о содеянном и ты по-прежнему хочешь церемонию соединения со мной?
Всем сердцем.
– Если ты захочешь быть со мной. Однажды, когда ты будешь готова. Если ты будешь готова. Я всегда буду рядом. Я буду ждать столько, сколько потребуется.
– Он встретился с её глазами.
– Ты всегда была для меня единственной.
Несколько мучительных секунд Харвестер ничего не говорила, и Ривер начал потеть. Может, он и был одним из самых могущественных существ, но вся сила вселенной не заставит Харвестер делать то, что она не хочет. Например, соединиться с ним.