РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини)
Шрифт:
1459 — «родился» Розенкрейц.
14 мая (14+5=19!) — родился Роберт Бартини.
По завещанию Бартини его бумаги разрешено вскрыть в 2197 году. 2+1+9+7=19! 19 — таинственное число, его каббалистическая сумма символизирует единство Макрокосма и Микрокосма: 1+9= 10. Декада. Это число тянется за Бартини, как тонкий аромат тайны. Даже его последний адрес — номера дома и квартиры — в сумме дает число «19». Совпадение? Разумеется. Раньше номер дома был другой — его поменяли на нужный, когда Бартини уже жил в нем. Это и понятно: поменять номера квартир, как ни странно, технически сложнее!
В этом месте здравомыслящий читатель захлопнет книжку. Нельзя же, находясь в своем уме, допустить,
— …которому больше не за что зацепиться! — ехидно вставил Скептик.
Запомним: Валентин Андреа, Христиан Розенкрейц, «Химическая свадьба»…
…Допустим, вы написали книгу с «двойным дном», заложив в нее, к примеру, технологическую идею. Что-то вроде модного в свое время «письма потомкам». Каким образом можно сообщить будущим посвященным, что книга зашифрована? Очевидно, это будет некий знак в начале книги. Знак должен обязательно воспроизводиться во всех последующих изданиях. Можно зашифровать заголовок. Или — имя автора. Можно вынести в название некое сигнальное слово. Многие предпочитали числа. Ричард Бах, например, высыпал горсть цифр в первый абзац «Единственной». И, разумеется, их каббалистическая сумма — 19.
Средневековые авторы заказывали для своих изданий гравированные портреты с массой символических аксессуаров. Таковы дошедшие до нас изображения знаменитых алхимиков и философов, принадлежавших к различным тайным обществам. Этот способ удобен и для наших дней: делается эффектный фотопортрет для одного-двух первых изданий. Негатив при этом полезно размножить и хранить в нескольких архивах, фотоснимки раздарить максимальному количеству друзей. Если есть другие качественные фотографии — уничтожить, не оставляя будущим издателям никакого выбора.
…А теперь — маленький практикум. Есть великолепная фотография Ивана Антоновича Ефремова — она неоднократно воспроизводилась в различных изданиях: писатель за рабочим столом. На столе — металлическая статуэтка — рыцарь в латах, рядом в стакане — роскошная роза. За спиной писателя — большой деревянный крест, образованный стенками книжных полок. Рыцарь, роза и крест…
— Всегда видишь то, что хочешь увидеть! — сказал Скептик. — Ну, а Бартини?..
Бартини рисовал. И весьма прилично. Так получилось, что из трех десятков его картин «живьем» удалось увидеть лишь одну. Хранится она в Таганроге, у младшего сына — Владимира Робертовича Бартини. Это автопортрет: темный «патрицианский» профиль на фоне зарешеченного окна. Узник. За окном — странные, словно «облачные», изображения: обнаженная женщина и взлетающая ракета. Все немного карикатурно. Мыслеформы? Скорее — соблазны мира сего: в окно узник не глядит, взгляд направлен во тьму — туда, где должна быть стена камеры. Изо лба — точно из того места над переносицей, где древнеиндийские и розенкрейцеровские мистики помещали «третий глаз» — исходит тонкий ослепительно-белый луч. Но странно даже не это: видно, что луч идет как бы изнутри головы — из светлого треугольника. С другой стороны в него веером сходятся пять световых нитей. Или — наоборот?.. Что-то вроде схемы разложения белого света? Пятицветный луч — это способ воплощения будд в человеческом теле. Так, например, вочеловечился Сиддхартха — последнее, седьмое воплощение Будды, проповедник дхармы — учения, из которого окончательно сложилась эта мировая религия. Оккультная арифметика — особая: единый, но «пятикомпонентный» луч соответствует также и числу 6 (1+5). Это ясно видно на картине Бартини: фактически лучей шесть! Не случайно существует и другой вариант схождения божества в человека — белый слон с шестью бивнями, который проникает во сне в тело матери будущего Гаутамы.
— Похоже, мы забрели куда-то не туда! — забеспокоился Скептик.
Известный исследователь буддизма академик Ольденбург утверждал, что слон с шестью бивнями — это явная аллегория древнеиндийской системы метризации пространства. Оси шести измерений располагались ортогонально — вверх, вниз и крестообразно по четырем сторонам. Вряд ли тогдашние математики не понимали, что все это можно свести к трехмерной системе координат. Весьма заманчиво истолковать ту шестимерность по Бартини: три плюс три.
«Индийский след»?
Но известный российский культуролог Георгий Гачев отмечает, что число 6 в целом не характерно для Индии. Зато оно весьма почитается в буддизме. И еще — в Китае: «Гексаграмма, число 6 — узловое логико-математическое понятие для объяснения целостности мира и каждой вещи».
Духовный центр буддизма — Цейлон.
Китай, Цейлон, Сирия… Путь мысли. Не на это ли намекал Бартини, когда давал Чутко пунктир своих странствий?
Ф. Шлегель пишет: «Китайскому дао, как его собственное, существеннейшее и эзотерическое учение, приписывается чрезвычайно ясное и решительное признание, что Все есть Ничто, откуда естественно выводится учение, что Все есть Единое…»
Это утверждал и Сиддхартха. Совсем недавно заметили, что квантовая картина мира поразительно похожа на космологию Будды, в первую очередь — на теорию дхарм. Представления современных физиков о вакууме имеют много параллелей с учением о Пустоте — Шунья-ваду. Теория элементарных частиц предвосхищена в буддизме понятием о потоке дхарм — частиц, рождающихся на одно мгновенье. Понимание вакуума как океана энергии — одно из новейших представлений, еще пробивающих себе дорогу — то самое «хорошо забытое старое»: один из учителей даосизма Чжуан-цзы говорил о Великой Пустоте, полной частиц «ци» — энергии.
…Последний Гаутама тщательно выбирает страну и семью, в которой желает родиться. Он становится принцем Сиддхартхой и получает все мыслимые удовольствия. Потом принц навсегда уходит из царского дворца, присоединившись к аскетам. В тридцать пять лет он осознает, что аскеза — тупик, прозревает и становится Буддой.
Спустя двадцать пять столетий этот архетип совершенно точно повторился: удивительно красивый и умный малыш был подкинут в богатую и знатную семью, получил великолепное воспитание и — ушел в революцию. Миланские ночлежки, подполье, Мерзляковский переулок, Бутырки, шарага — путь аскета? А в бартиниевской автобиографической повести маленького баронета постоянно зовут… принцем! В индийской иконографической живописи существует древняя традиция: человеческие воплощения божеств — Гаутама, Кришна, Рама и другие — всегда пишутся серо-голубыми или серо-зелеными. И сами эти имена — Рама и Кришна — произошли от древнеиндийских слов «рама» и «кришна» — «темный» и «темно-синий». Но автопортрет на бартиниевской картине — темный, почти черный профиль!
— На фоне окна так и должно быть! — возразил Скептик.
Но есть другая картина: весьма карикатурно изображены двое спорящих, один из них — сам Бартини. Эта вещь воспроизведена на цветной вклейке в последнем издании «Красных самолетов» — в сборнике И. Чутко «Мост через время». Отлично видно, что лицо Бартини — серое! А другой персонаж, как и полагается в индийской манере — обычного, даже чуть апоплексического, вида.
…«Легенда» разведчика — карточный домик. Вынь любую — обрушится. В частности, проблематичной становится история с русским пленом под Владивостоком. А также — Китай, Цейлон, Сирия…