Роб Хантер – рождение легенды (сборник)
Шрифт:
Глаза Юрки искрились. Он чувствовал себя счастливым и хотел с кем-нибудь поделиться своим счастьем, Аюн улыбалась.
– И что ты хотел бы написать?
– Не знаю, что-то доброе, хорошее. О том, как мы нашли друг друга, и как это здорово быть вместе. У тебя есть, на чём писать?
Аюн достала из сумочки огрызок карандаша и клочок бумаги.
– Вот всё, что есть, – девушка смотрела на Юрку с грустной улыбкой. – Пиши мельче.
– Нет, тогда я напишу лишь три слова.
Он пригнулся, прижал бумагу к колену и что-то нацарапал
– Думаешь, она попадёт в нужные руки? – Аюн смотрела на парня с жалостью.
– Хотелось бы в это верить.
– Тогда верь.
Оба на время умолкли. Пластиковый конверт колыхался на волнах.
– Нам пора прощаться.
Фраза резанула слух. Юрка слегка побледнел, взгляд Аюн был направлен куда-то в сторону.
– Ты куда-то торопишься?
– Не я. Ты!
Юрка замер в недоумении. Он пробовал улыбнуться, но улыбка больше смахивала на гримасу.
– Мы увидимся ещё?
Аюн подошла ближе, положила руки на плечи и поцеловала его в губы. Юрка хотел обнять девушку, но та отстранилась.
– Мы обязательно увидимся, в наших мыслях и в наших воспоминаниях.
– Не понимаю.
Юрка вздрогнул.
– Там, откуда я пришла, Аюн означает «Блуждающая между мирами». Ты звал меня, хотел, поэтому я здесь.
Юрка застыл в изумлении. Он стоял, и девушка слышала, как бьётся его сердце.
– Я пришла помочь. Не многим дано почувствовать и испытать то, что испытал ты.
Юрка затряс головой, пытаясь собраться с мыслями.
– Что почувствовать? Что испытать? Постой. Блуждающая где? Ты хочешь сказать…?
Аюн стояла и смотрела парню в глаза. Казалось, она всем своим естеством, всем телом ощущает то, что творится в его душе. Юрка опустился на песок и склонил голову. Ему хотелось то плакать, то кричать, но он стиснул зубы и сжал кулаки.
– Сегодня твой день рождения, не каждому достаётся такой подарок.
Голос девушки был твёрд, но глаза её были влажными.
– Значит, ты не существуешь? Ты нереальна?
– В вашем мире многие посчитали бы, что это так. Но ты же был со мной, ты чувствовал меня, разве сегодня ночью я не была реальна?
– Для меня ты и сейчас реальнее всего того, что есть вокруг. Останься со мной, я не смогу без тебя.
Аюн улыбнулась.
– Сможешь. Всё проходит, скоро тебе станет легче, и ты успокоишься. Прости, но не всё из того, что случилось, можно исправить.
Только сейчас Юрка понял, что происходит что-то страшное, но не мог понять что. Руки дрожали, в горле пересохло. Аюн подошла и запустила пальцы в волосы парня.
– Приготовься, тебе предстоит долгий путь, но он будет лёгким и приятным.
– Нет, подожди, не надо, не сейчас!
Юрка вскочил на ноги и протянул руку. Но пальцы ничего не почувствовали.
Он лежал на столе и не мог пошевелиться. Пахло лекарствами и спиртом. Люди в белых халатах ходили, о чём-то беседовали, даже смеялись, но слов было не разобрать. Он увидел какие-то трубки, приборы, яркий свет лампы и муху на потолке.
– Что такое? Где я?
Вдруг потолок над головой начал раздвигаться, и Юрка увидел дорогу из облаков, ведущую ввысь. Чей-то ласковый голос позвал его, и он полетел.
Капитан Мирошкин был грузным мужчиной лет сорока пяти, прослужившим в дежурной части ГУВД уже добрую четверть века. Помахивая пачкой протоколов, он сидел, развалившись в кресле перед монитором, и перелистывал суточные сводки. Кондиционер сломался ещё на прошлой неделе, и надежды на долгожданную прохладу таяли с каждым днём. Напарник Мирошкина, Петя Яшин, конопатый детина с погонами старшего сержанта, расположившись позади за маленьким столиком, хрустел карамельками, прихлёбывая их горячим чаем. Он то и дело пыхтел и причмокивал.
– Как ты это пьёшь, да ещё в такую жару? – Мирошкин скривился.
– Так зелёный же, я когда в Средней Азии служил, так мы только чаем одним от жары и спасались, – просипел Петя, засовывая в рот очередную конфету.
– Тоже мне «азиат», я бы вот сейчас кваску холодненького испил, а не это пойло из веников.
– Тогда уж лучше пивка.
– Какое тебе пивко на службе, – Мирошкин с напускным видом нахмурил брови.
– Ну, я это так просто, «гипотетически».
В комнатку без стука вошёл старший лейтенант Егоров. Молодой дознаватель на фоне двух крепышей из «дежурки» выглядел тщедушным и мелким.
– Что там у нас за сутки?
Старлей взял со стола пачку с документами.
– Да так, ничего особенного. Женщина «заяву» написала, мол, муж пропал. Поди, «квасит» где-нибудь, а нам ищи, – Мирошкин поднялся. – У старушки сумку дёрнули, а в ней двести рублей и «мобила» допотопная.
– Сейчас все бабки с «сотиками», – встрял в беседу Петя. – Угощайся.
Егоров покачал головой, отказавшись от предложенной Яшиным конфеты.
– Это всё?
Старлей, прихватив бумаги, собрался уходить, но Мирошкин остановил его.
– Да нет, ещё ДТП с пострадавшим. Внедорожник на «красный» не остановился, пешехода шибанул и смотал. На, сам погляди, парень молодой, говорят в коме. Петь, подай!
Яшин подошёл к шкафу, отыскал «дело» и протянул дознавателю.
– Спит сном богатырским, горюшка не ведая, – хихикнул Петя.
Егоров посмотрел на старшего сержанта неодобрительно и, буквально, выхватил из его рук папку. Он долго листал бумаги.
– Парню-то в этот день восемнадцать стукнуло. Водителя хоть нашли?