Роберт Маккаммон. Рассказы

МакКаммон Роберт Рик

— А нельзя ли… нельзя ли попить чего-нибудь холодного? Пожалуйста.

— Ничего нету, одна вода, — сказала Эмма. — Морозильник сломался. Ш-ш-ш, кушайте суп. — Она отошла обслужить Мисс Нэнси.

И тогда Карла увидела.

Под самым своим носом. Написанное буковками, плававшими на поверхности «алфавитного» супа.

Мальчишка сумасшедший.

Нож трудился — резал, резал…

В горле у Карлы было сухо, как в пустыне, но, несмотря на это, она сглотнула, следя глазами за лезвием, двигавшимся так страшно близко от горла её дочурки.

—

Сказано же, ешьте! — Эмма почти кричала.

Карла поняла. Она погрузила ложку в миску, помешала, подцепила всплывшие буквы, чтобы Тоби не увидел, и отхлебнула, чуть не ошпарив язык.

— Нравится? — спросил Тоби у Триш, держа нож у лица девочки. — Глянь, как сверкает. Скажи, красивая вещь…

Он не закончил фразу — горячий алфавитный суп в мгновение ока полетел ему в глаза. Но это сделала не Карла. Это сделал очнувшийся от дурмана Джо. Тоби вскрикнул, навзничь повалился со стула. Джо хотел перехватить нож, они схватились на полу, но и ослепнув рыжий мальчишка не подпускал Джо к себе. Карла сидела и не могла двинуться с места, точно приросла к стулу, а драгоценные секунды убегали.

— Убейте его! — визгливо крикнула Эмма. — Убейте гаденыша! — Она принялась охаживать Тоби подносом, который держала в руках, но в суматохе большая часть ударов доставалась Джо. Как цепом молотя по воздуху рукой с зажатым в ней ножом, Тоби зацепил футболку Джо, пропоров в ней дыру. Тут уж вскочила и Карла. Мисс Нэнси пронзительно вопила что-то нечленораздельное. Карла попыталась схватить мальчишку за запястье, промахнулась и попыталась снова. Тоби вопил и корчился, физиономия рыжего мальчишки превратилась в жуткую, перекошенную пасть, но Джо держал его изо всех своих убывающих сил. «Мама! Мама!» — плакала Триш… а потом Карла наступила на запястье Тоби, пригвоздив руку с ножом к линолеуму.

Пальцы разжались, и Джо подхватил нож.

Вместе с матерью он отступил, и Тоби сел. В его лице бушевала вся ярость Ада.

— Убейте его! — кричала Эмма, красная до корней волос. — Проткните его злобное сердце, этим самым ножом проткните! — Она хотела схватить нож, но Джо отодвинулся от неё.

Уинслоу поднимался из-за столика, по-прежнему хладнокровно дымя трубкой.

— Ну, — спокойно проговорил он, — давай. Раз, два — и готово.

Тоби отползал от них к двери, протирая рукавом глаза. Он сел, потом медленно поднялся — сперва на колени, потом на ноги.

— Он совершенно ненормальный! — сказала Эмма. — Поубивал в этом проклятом городишке всех до единого!

— Не всех, Эмма, — откликнулся Тоби. Его улыбка вернулась. — Ещё не всех.

Карла обнимала Триш, и ей было так жарко, что она боялась лишиться чувств. Воздух был спертым, тяжелым, а Мисс Нэнси, ухмыляясь ей в лицо, теперь тянулась к ней грязными руками.

— Не знаю, что здесь творится, — наконец проговорила Карла, — но мы уходим. Есть бензин, нет ли — мы уезжаем.

— Да? Взаправду? — Тоби вдруг набрал воздуха и издал протяжный дрожащий свист, от которого по коже у Карлы

поползли мурашки. Свист все звучал. Эмма визгливо крикнула:

— Заткните ему рот! Кто-нибудь, пусть он заткнется!

Свист внезапно оборвался на восходящей ноте.

— Уйди с дороги, — сказала Карла. — Мы уходим.

— Может, уходите. Может, нет. Осиное лето, леди. Они, оски-то, прям-таки всюду!

Что-то коснулось окон кафе. Снаружи по стеклу, разрастаясь, стало расползаться темное облако.

— Вас когда-нибудь кусали осы, леди? — спросил Тоби. — Я хочу сказать — сильно, крепко вас жалили? До самой кости? Так больно, чтоб ты криком изошла, только бы кто-нибудь перерезал тебе глотку и страданья кончились?

За окнами темнело. Мисс Нэнси заскулила и, съежившись от страха, полезла под стол.

— Осиное же лето, — повторил Тоби. — Я зову — оски и прилетают. И делают то, что я хочу. Я ж по-ихнему говорю, леди. Есть во мне что-то такое… приманчивое.

— Господи Иисусе, — Уинслоу покачал головой. — Ну, давайте, не тяните!

Яркий свет солнца тускнел. Быстро темнело. Карла услышала высокое тонкое гудение, издаваемое тысячами ос, собиравшихся на окнах, и по её лицу побежала тоненькая струйка пота.

— Раз прикатил сюда один из полиции штата. Искал кого-то. Забыл, кого. И говорит: «Малый, а где твои родичи? Как это так тут никого нету?» И хотел связаться со своими по радио, но только разинул рот — я туда осок и послал. Прямиком в глотку. Ох, видели б вы, как этот легавый плясал! — От непотребного воспоминания Тоби хихикнул. — Закусали мои оски его насмерть. С изнанки. Но меня не укусят — я умею по-ихнему.

Свет почти исчез; лишь маленький осколок накаленного докрасна солнца пробивался сквозь осиную массу, когда та шевелилась.

— Ну, валяйте, — сказал Тоби и жестом указал на дверь. — Не давай— те мне остановить вас.

Эмма сказала:

— Убейте его сейчас же! Убейте, и они улетят!

— Только троньте, — предостерег Тоби, — и я заставлю моих осок протиснуться во все щелки этой окаянной кафешки. Я заставлю их выесть вам глаза и забиться в уши. Но сперва я заставлю их прикончить девчонку.

— Почему… Бога ради, почему?

— Потому что могу, — ответил рыжий. — Валяйте. До вашего фургона два шага.

Карла поставила Триш на пол. Мгновение она смотрела мальчишке в лицо, потом взяла из руки Джо нож.

— Дай сюда, — приказал Тоби.

В полутьме она помедлила, провела рукой по лбу, чтобы хоть немного утереть пот, а потом подошла к Тоби и прижала нож к горлу мальчишки. Улыбка Тоби дрогнула.

— Пойдешь с нами, — дрожащим голосом сказала Карла. — Будешь держать их подальше от нас, не то, клянусь Богом, я суну тебе нож прямо в глотку.

— Никуда я не пойду.

— Значит, умрёшь здесь, с нами. Я хочу жить. Я хочу, чтобы жили мои дети. Но в этом… в этом… в этом дурдоме мы не останемся. Не знаю, что уж ты для нас удумал, но я, наверное, лучше умру. Ну так как?