Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу
Шрифт:
Не-е, не ошибся! Она вздрогнула и так переменилась в лице, что мне аж жутко стало…
— Так вам все известно? — прошептала она. — И давно?..
Ха! Тоже мне — тайны Бургундского двора! Джемсы Бонды! Максы Штирлицы! Радистки Кэт! На раз расшифровал! Как детей, в натуре!..
— Недавно, но это не важно. Важно другое, ваше величество: я никогда — слышите? — НИКОГДА не стану помогать вашему супругу, чтобы вы мне ни предлагали! Я вообще считаю, что ваш муж — довольно-таки мерзкая и гнусная личность…
А что? Я действительно так считаю. Мне тут уже рассказали, как этот французский король предал «папу Дика» в Крестовом походе. И хотя Львиное Сердце — сам тот еще сукин сын, но этот лягушатник — ва-аще отморозок!..
Рассекреченная
Я невольно сбавляю обороты и продолжаю почти ласково:
— Так что, ваше величество, я готов уважать ваше инкогнито и искренне прошу вас быть моей… нашей гостьей и дальше, но о помощи вашему мужу не может быть и речи. Это доступно?
— О да, ваше… — она слегка запинается, а потом заканчивает, твердо глядя мне в глаза, — ваше величество… Я даже рада, что более нет нужды в притворстве. Но то, что вы отказываетесь помогать моему супругу… Господь — свидетель, вы не могли бы обрадовать меня сильнее…
Вот так-так… Странно… Хотя, почему странно? Король у французов — гнида и сука, а королева что — не человек? Да, может, у них вообще — нелады в личной жизни… Вот она и радуется. Еще, того гляди, и политического убежища попросит…
Глава 4
О плац-парадах, лейб-гвардейцах и лейб-кампанцах или «Бабушка приехала!»
Знаете ли вы, что такое полк? О, вы не знаете полка, если, конечно, не служили в армии! Всмотритесь в него. В середине строя — полковник, что глядит на солдат и офицеров, точно месяц с недосягаемой высоты. А полк стоит, выстроенный в две шеренги, и необъятен этот строй, точно небосвод, и даже еще необъятнее…
Наверное, так я описал бы смотр своих войск, если бы я был Гоголем. Но я — не он, а потому все было куда проще. Перед Тауэром стояли солдаты «Первого Шервудско-Нотингемского пехотного полка всех-всех йоменов и вилланов Англии, да хранит ее Господь и Святой Георгий, имени самой красивой на свете королевы Марион», «Второго Интернационального пехотного полка Красных Швабов, да заступится Святая Дева Мария Тевтонская за их врагов», развернутого до штатов полка «Отдельного Валлисского Ударного батальона Героев, Презрительно Смеющихся Смерти В Лицо, имени Святого Чудотворца Давида из Вэллиса», вновь сформированного «Третьего Дуврского, Окрасивших Белые Скалы Дувра в Красный Цвет Кровью Врагов, пехотного полка». Далее стояли два новых, пока еще безымянных пехотных полка и моя и графа Кентского Энгельрика Ли гордость и краса — «Первый Лондонский кавалерийский Благородного Рыцарства, Потрясающего Противника Своим Мужеством, Бросающего Вызов Хоть Небесам, Сражающегося И Побеждающего Во Имя Всех Прекрасных Дам, А Особенно — Матери Славного Своими Храбростью И Благородством Принца Робера, Повелителя Англии, Беренгарии Наваррской». Благородные сэры сочли невозможным, чтобы их полк именовался короче, чем у каких-то там бывших йоменов или, тем более, вилланов, а потому долго и вдохновенно сочиняли название, которое, в конце концов, повергло всех в священный трепет, и только меня — в состояние судорог. От хохота…
Но во всем остальном кроме названия, наш Первый кавалерийский — отличная штука! Шутка ли — почти тысяча лбов верхами на хороших конях, в порядочных доспехах. И самое главное: умеют действовать дисциплинировано. В строю. Да такие солдаты еще только лет через триста появятся, а тут — извольте-ка…
Во главе своего штаба я объезжаю верные мне войска. Конягу мне Энгельс подобрал самую что ни на есть смирную, так что дрепнуться на глазах у своих подчиненных я не боюсь. Ну, почти…
За Первым Кавалерийским стоят отдельные части поменьше. Первый и второй отдельные «Штурмовые, Бывших Рабов, Батальоны, Сражающихся За Нашу И Вашу Свободу», «Отдельный Валисский Конно-Стрелковый Презирающих Опасность Эскадрон Имени Светлого Короля Артура И Его Достойного Потомка Короля Робера», «Отдельный, Отчаянных Храбрецов, Сражающихся Точно Раненные Львы, Детей Зеленой Ирландии пехотный батальон» и первый и второй «Конно-стрелковые Эскадроны Святой Руси»… Завершает все это словесное великолепие «Отдельная Рота Королевских Евреев» — название, от которого я, действительно, чуть не умер. Кстати, еврейские бойцы оказались чуть не самыми толковыми и наиболее быстро обучаемыми, а если к этому добавить еще и оружие весьма высокого качества — рота Королевских Евреев уже сейчас представляет собой нешуточную силу. Да и при переговорах со своими единоверцами они могут понадобиться…
А глаза у ребят в строю пехотных полков мне нравятся. Хорошие такие глаза, правильные. Огонь в них наблюдается. Что, в общем-то, понятно: если бы не я и моя армия, что бы этих парней ждало в жизни? «Родился, рос, учился, женился, работал, умер?» Одна строчка… Только для кого-то — вся жизнь. Беспросветная…
А тут — армия, походы, служба, добыча, деревенские и городские парни-одногодки смотрят завидущими глазами, а девчонки — сами на шею вешаются! Конечно, может быть безвременная могилка в чужой земле, но тот, кто об этом шибко много думает — ни в разбойники, ни в наемники, ни в армию ни в жисть не пойдет!
Всеобщий воинский парад был устроен в честь прибытия высокого гостя. Точнее — гостьи. Мою скромную персону возжелала осчастливить своим посещением Алиенора Аквитанская. Моя дражайшая «бабушка»…
…Честно говоря, когда я получил послание от своей «горячо любимой бабули», то даже близко не представлял себе, что мне теперь делать. Тесть Мурдах и Энгельс просветили меня на счет «милой старушки», да так, что у меня возникло непреодолимое желание выйти в море, перехватить ее круизный лайнер да и пустить, ко всем чертям, на дно. Больно уж лихая у меня бабуся оказалась. Зуб даю: эту бы бабку, да в избушку на курьих ножках — Кащей и Змей Горыныч от ужаса бы сами удавились.
Но убивать «бабушку Алю» я все же не стал. После беседы с ее величеством королевой Франции… Кстати, я тут узнал поразительные подробности! Оказывается, королева, которую зовут Ингеборга — в разводе со своим милым муженьком! Он, кобель французский, объявил, что с этой Дапкунайте жить не собирается, и развелся сразу на следующий день после свадьбы! Это мне все евреи рассказали, а уж они-то — в курсе! Ну, тогда понятно, почему мадамочка не просила помощи для супруга. Бежала она от него, вот что я вам скажу…
Так вот, после беседы с королевой Франции, чье инкогнито я свято соблюдаю, выяснилось, что бабуля Альенор — дама хотя и беспринципная, ни бога ни черта не боящаяся, но сыночку своего — папу Дика — любит с силой прямо-таки с неестественной. И ужасно боится, как бы с ним чего худого не приключилось. Когда сыночка-кровиночка Ричард сидел в немецкой тюряге, моя героическая бабка металась по всей Европе собирая выкуп. И собрала, карга старая, не надорвалась!
Кроме этого бабуля довольно успешно ломала все союзы, сколачиваемые против ее ненаглядного сыночка, а если сломать не выходило — сливала полнейшую и ценнейшую инфу обо всех участниках своему чадушке, а уж тот-то принимался решать вопросы своими методами, далекими от высокой политики.
— Так что возможно, ваше величество, — резюмировала франко-датчанка, — Алиенора намеревается примирить вас. Но, скорее всего, она желает лично разузнать о вас побольше, дабы Ричарду было проще сражаться с вами.
Я озадаченно почесал в затылке. Вот ты ж: Баба-Яга в тылу врага!..
— А тогда почему бы мне ее не грохнуть по пути сюда? Ничего не расскажет, никаких тайн не откроет…
— Вы правы: не откроет, — по губам Ингеборги скользнула слабая улыбка. Но уж тогда — можете не сомневаться! — Ричард примчится сюда мстить за мать, наплевав на все препятствия и преграды. Если в нем и есть что-нибудь хорошее, так это то, что он — искренне любящий сын!