Робин Гуд
Шрифт:
Конечно, могила Робин Гуда привлекала внимание не только оккультистов, но и настоящих ученых. Правда, они не видели здесь какой-либо почвы для исследований — останков в могиле не было, а от надгробной плиты, как уже было сказано, почти ничего не осталось. Остается еще шанс выяснить что-то при раскопках на могиле и в ее окрестностях, но без разрешения землевладельцев такие раскопки провести не удастся. Остается на основании немногих известных источников гадать об обстоятельствах смерти Робина (точнее, его возможного прототипа) и возможной связи этого события с Кирклисом.
Особенно интересно установить, кого именно из приоресс монастыря легенда считает убийцей разбойника. Чаще всего обсуждается кандидатура Элизабет де Стэнтон — той самой, чья могила прежде находилась по соседству с могилой Робин Гуда. Вероятно, Элизабет управляла Кирклисом между 1330 и 1350 годами,
«Манускрипт Слоуна» находит новый мотив для объяснения преступления настоятельницы — месть за обиды духовного сословия: «Изнуренный возрастом и болезнями, Робин чувствовал великую боль во всех членах, кровь его застоялась, и он решил облегчить боль кровопусканием, явившись для этого к приорессе Киркесли, которая, как говорят, была его теткой, искусной в медицине и врачевании. Она же, узнав в нем Робин Гуда и зная, сколько зла он принес духовным лицам, решила отомстить ему от лица своей обители и всех прочих и обескровила до смерти. Говорят также, что некий сэр Роджер Донкастер, затаив зло на Робина за некую обиду, уговорил приорессу, с которой был весьма близок, отомстить ему таким образом» [59] .
59
Ritson J.Op. cit. P. XLIV.
Здесь главная вина возлагается на загадочного Красного (или Рыжего) Роджера, однако большинство источников винит в гибели народного героя именно приорессу. В одном из английских календарей за 1826 год была опубликована короткая баллада, будто бы извлеченная из старинного манускрипта [60] . В ней настоятельница Кирклиса, изображенная совершенно демонически, убила Робин Гуда — ее брата и притом графа — не кровопусканием, а бокалом отравленного вина. В наказание за свое злодеяние она будто бы умерла в ту же ночь и была похоронена рядом с погубленным ею разбойником. В балладе говорится, что к надгробию Робин Гуда приходят толпы людей, оплакивая его, а могила его убийцы стоит заброшенная. Не намек ли это на могилу Элизабет де Стэнтон?
60
См.: Robin Hood's Ballads. London, 1876. P. 351–352.
Йоркширские краеведы давно пытаются доказать родство Элизабет с одним из вероятных прообразов Робина — Робертом Гудом из Уэйкфилда (о нем в следующей главе). Местный историк Джон Уокер в 1944 году нашел в архиве сведения о том, что незадолго до 1347 года Элизабет и ее младшая сестра после смерти их отца Джона де Стэнтона были отправлены в монастырь Кирклис. Элизабет позже стала настоятельницей, а ее сестра Элис, по версии ученого, покинула монастырь, выйдя замуж, и стала матерью Роберта Гуда. Авторы этой версии забывают, что если она верна, то Элизабет де Стэнтон родилась около 1325 года, когда ее мнимый племянник был уже далеко не молод. Быть может, ее сестра была не матерью Робина, а его женой, той самой Матильдой-Мэриан? Но и та в 1316 году, когда ее имя упоминается в документах, была уже взрослой женщиной.
В этой связи снова возникает вопрос о возможной дате смерти Робин Гуда. Надгробная надпись, как уже говорилось, относит ее к «24 календам декабря», то есть 8 ноября 1247 года, хотя некоторые авторы ошибочно говорят о 18 ноября. Столь ранняя дата — следствие уверенности англичан в том, что Робин был современником Ричарда Львиное Сердце. В противовес этому ученые, считающие, что Робин жил во времена Эдуарда II, уверены, что дата на надгробии ошибочна: место 1247 года должен занимать 1347-й. Это совпадает с
О том, кем были упомянутые в этой надписи Уильям из Голдборо и Томас, остается только догадываться. В средние века, как и сегодня, в одной могиле хоронили людей, связанных родством или умерших вместе и, как правило, скоропостижно. В нашем случае вероятнее второе, поскольку идущая по краю надпись с перечислением имен погребенных явно была сделана одновременно с надгробием и впоследствии не менялась. Графтон видел ее уже в 1560-е годы, что само по себе доказывает подлинность памятника: если в столь давнее время кто-то захотел бы фальсифицировать могилу знаменитого разбойника, он не стал бы наносить на нее имена никому не известных людей. К тому же в те годы Кирклис только что перешел в руки семейства Армитедж, и у него были дела поважнее, чем обустраивать фиктивное захоронение. Складывается впечатление, что могила существовала еще до начала XVI века, и уже тогда считалось, что в ней похоронен Робин Гуд. Но то, кто на самом деле был погребен под надгробием с лотарингским крестом, остается загадкой.
Еще одна загадка — личность сообщника приорессы Красного Роджера. Донкастер, уроженцем которого он назван, находится в том же графстве Сауз-Йоркшир, неподалеку от Кирклиса. В документах встречается имя Роджера из Донкастера, который с 1301 года занимал должность капеллана нескольких городков в Йоркшире и Ноттингемшире. При этом, что интересно, он был оштрафован за прелюбодеяние с женой некоего рыцаря, а позже заключен в тюрьму за браконьерство в Шервудском лесу. В 1333 году он владел имением в Уэйкфилде, по соседству с Робертом Гудом. К моменту предполагаемой смерти Робин Гуда Роджеру должно было быть около семидесяти — многовато для пылкого любовника и коварного убийцы. Но его имя появилось в балладе явно не случайно: ведь Красный Роджер тоже был женолюбом, авантюристом и при этом духовным лицом, иначе приоресса вряд ли решилась бы принимать его у себя после недавнего скандала. Остается предположить, что его столкновение с Робин Гудом совершилось при других обстоятельствах или что разбойник — точнее, его исторический прототип — умер задолго до 1347 года.
Как бы то ни было, упоминание Роджера из Донкастера укрепляет позиции сторонников «йоркширского» Робин Гуда. В балладах и других текстах фигурирует только одно географическое название из Ноттингемшира — сам город Ноттингем, — зато в Йоркшире таких названий множество. Самое древнее из них впервые упоминается в 1422 году — это «камень Робин Гуда» на опушке леса Барнсдейл. В Ноттингемшире первые «робиновские» топонимы зафиксированы позже — в 1475 году (хотя это не значит, что их не существовало прежде). Почему же место действия легенды о Робин Гуде до сих пор «официально» не перенесено из Шервуда в Барнсдейл? Барбара Грин на полном серьезе уверяет, что этому препятствует британская разведка МИ-6 с подачи ноттингемских богачей, не желающих лишаться многомиллионных доходов от туризма. На самом деле все куда сложнее. Претензии йоркширцев, безусловно, весомее, но и у ноттингемцев хватает резонов приписать прославленного разбойника себе. Главная из них — то, что во всех балладах Робину противостоит шериф Ноттингема, а не Йорка, а в самой ранней из них, «Робин Гуд и монах», действие происходит не в Барнсдейле, а именно в Шервуде. К тому же Шервуде кий лес считался королевским, а его соперник — нет, так что Робин, охотясь там, не нарушал никаких законов.
Другие основания, по крайней мере топонимические, достаточно призрачны. Большинство «робингудовских» названий Ноттингемшира явно вторичны по отношению к балладам. Знаменитый дуб Робина в Шервудском лесу, которому местные патриоты упорно стараются приписать тысячелетний возраст, на самом деле не старше шестисот лет; он вырос, когда легенды о благородном разбойнике уже вовсю гуляли по стране. В Йоркшире всё куда логичнее: недалеко от леса Барнсдейл находятся и Локсли, и Кирклис, и аббатство брата Тука, и Уэйкфилд, где жил Роберт Гуд. Чуть подальше на запад — Хэзерсейдж, где похоронен Маленький Джон, и Гисборн, откуда, возможно, происходил зловещий сэр Гай. Рядом с Хэзерсейджем еще в XIV веке существовал «крест Робина» — поклонный крест у дороги, ныне исчезнувший.