Робот
Шрифт:
– Из этого следует лишь то, - перебил я его, чтобы доказать собственные размышления над его словами, - что, называя что-либо по имени, я уже деформировал путем сделанного выбора как саму лишенную своей части целостность, так и этот, извлеченный из нее, элемент. Но ведь при описании ситуации можно взять поправку на подобного рода деформацию.
– Из этого следует гораздо больше, чем на первый взгляд кажется: указать на нечто существующее среди прочего - это означает выбрать, ну а выбрать - это как раз интерпретировать реальность, то есть, с помощью тенденциозно вырванных из целостности элементов формулировать некий определенный образ мира. И то, что каждый образ - пускай даже самый безумный - найдет достаточные обоснования, было не раз уже доказано. Кто-то скажет: "Горчица",
– спросят они.
– Ведь горчица существует объективно!" "Да!
– выкрикнете вы, уже несколько ослабленный.
– Иногда и действительно: появляется. Но не только она, не она одна. И не она прежде всего!" И вот тут вас раздавят на месте: "А разве она не исполняет в нашей жизни основной, принципиальной роли!"
– То есть, всякий отдельный мир создается таким образом, что умалчивает существование иных миров.
– Естественно.
– И, в связи со всем вышесказанным, вы предлагаете единственным реальным фактом назвать всю Вселенную, растянутую во времени и в пространстве.
– Именно к такому выводу я и стремился.
– То есть, это был бы диалектический охват, уверенность о всеобщей связи вещей, рассматриваемых не во взаимном отрыве, но исключительно в их одновременном сосуществовании и развитии во времени. Но, все же, мы сами, ведущие подобного рода рассмотрения, мы сами, повторю, так же мельчайшие элементы в неизмеримой реальности, не можем ли опереться на какой-либо уверенности? Разве мы не знаем, кем являемся, где находимся и что здесь, собственно, делаем?
– Вас, к примеру, зовут Нэт Порейра. Вы находитесь в укрытии Каула-Зуд, в глубинах земли, а ваше занятие состоит в исследовании объектов, сформированных силами природы.
– Ну, именно.
И подобное описание собственной ситуации в мире вас полностью удовлетворяет?
Уж лучше такое, чем вообще никакого. Это всего лишь скелет. На очерченной подобным путем мощной конструкции можно опереть и все остальное. Можно и нужно заполнить эту конструкцию подробностями.
А разве подробности выживут, когда рухнет основная конструкция?
Не может сломаться нечто столь несомненное как уверенность в том, что я есть, мыслю и чувствую.
Согласен - то, что вы сейчас перечислили, останется. Но только автоматические ответы: "Я зовусь так-то и являюсь тем-то", "Нахожусь тут-то", равно как "Занимаюсь тем-то с целью достижения того-то и того-то" окончательной информацией не являются. Это всего лишь удары теннисной ракетки, которыми мы отбиваем от себя, словно мячи, вопросы реальные. И этим самым мы их вовсе не уничтожаем, что заменяем муляжами истинных ответов.
Я опустил взгляд на собственные руки, которыми бессознательно раздавливал спичечный коробок. Все так, как будто он просмотрел насквозь, как будто сал обладателем моей величайшей тайны, хотя сам я ничем себя не выдал. Он так всматривался в меня, как будто - уже зная обо мне все - лишь подбирал в мыслях слова, чтобы ими меня окончательно демаскировать. Он царил надо мной своими аргументами - это точно. Мне следовало наконец-то решиться, открыть основной смысл: желала ли сила, которая управляла мной - могучий и непроникновенный Механизм, подкрасться, окружить и уничтожить людей в своем скрытом ото всех стремлении, или же наоборот - освободить их? Но я был лишь элементом этой силы, высланной в пространство ячейкой, послушным ее воле орудием. Где же - или в себе самом - нужно мне было искать ответа?
– Меня заставляет задуматься одно из ваших высказываний, - заговорил я.
– Приведу его в дословном звучании. Вчера вы сказали: "Мы, фигуры из Его сна, обязаны заботиться о том, чтобы Его не разбудить". Вы сделали акцент именно на те местоимения, которые выделил сейчас и я, из чего делаю вывод, что вы имели в виду очень важную личность. Кого вы имели в виду тогда, и какой смысл содержит в себе это непонятное высказывание?
– Я сказал нечто подобное?
– Несомненно. Иначе бы я просто не поднял эту тему.
– Когда это было? На ужине?
– Нет, не там.
– Может в лифте, когда я провожал вас в наш сектор?
– Мне очень жаль, что я обратил ваше внимание на нечто, чего, похоже, вы совершенно не желаете помнить.
– Но ведь я и не упираюсь. С охотой вспомню.
– Вы произнесли это в коридоре, у выхода к пространству, покрытому сожженным лесом.
– У выхода к пространству, покрытому сожженным лесом, вы сказали?
– А что вас так удивляет? Я запомнил каждое слово, поскольку, уже после инцидента с лежаком, когда вы на какое-то время исчезли с моих глаз, манекен, сформировавшийся из остатков летающего объекта, повторил это предложение слово в слово. Настолько точно, как будто бы вас передразнивал.
– Манекен... повторил...? Что это вы тут выдумываете?
– Вы не были свидетелем начала той сцены, потому что подбежали к нам уже через пару минут. Достаточно уже того, что манекен повторил за вами не только упомянутое предложение, но и поочередно все слова, с которыми вы обратились ко мне во время нашего пребывания среди горелых деревьев. Всем этим я был поражен в той же самой степени, как и вы сами, сейчас, когда я об этом рассказываю.
– Да нет, я удивлен чем-то иным, совершенно иным.
– Чем же конкретно?
– Потому что я не понимаю, зачем вы придумали всю эту историю. Если это и должен быть ваш аргумент в нашей дискуссии, то я должен признать, что я совершенно легко в ней выиграл. Но сейчас я вас никак не понимаю.
Уже не один только заключенный, но и Алин с Сентом глядели на меня с неожиданно пробудившимся любопытством. Предыдущее заверение Асурмара, что можно говорить откровенно, ввело меня в ошибку. В собственном стремлении узнать правду я, по-видимому, зашел слишком далеко. В присутствии этих людей Асурмар недвузначно отпирался от всего.
– Вы уже завтракали?
– резко сменил я тему и поднялся с места.
– Еще нет. Но для меня большая честь, что я принимал участие в перипетиях вашего сна. Вот только никак до меня не доходит, что все это должно доказывать. Могу предположить...
– Хватит!
– довольно невежливо перебил его я.
– Вы не пойдете со мной?
Я злился на Асурмара из-за того, что он без какой-либо необходимости ломает комедию перед присутствующими, и при этом явно направлялся к выходу, незначительно таща своего собеседника за собой. Мы вышли в прихожую.