Роботы божьи
Шрифт:
Вдруг она издала пронзительный вопль и неожиданно для всех бросилась к мертвому Лисицыну. Это произошло так быстро, что охранники не успели вмешаться. Запустив острые ногти в посиневшее лицо мертвеца, Чен Мей принялась терзать его, словно взбесившаяся фурия. Кромсая еще теплую плоть, она визжала, как дикий зверь. От ее жуткого крика, отраженного кафелем стен, у перепуганных присутствующих заложило уши.
Опомнившиеся охранники подскочили к ней. Схватив китаянку за плечи, они попытались оттащить ее от тела. Вывернувшись, Чен Мей вскинула над головой окровавленные руки,
Все оцепенели, наблюдая страшную сцену. Смолин видел: она по-настоящему убивает Егора - разрушает тело, делая реанимацию невозможной. Когда он понял это, в его голове словно взорвалась яркая вспышка. Ослепленный яростью, детектив подскочил к Чен Мей. Схватив китаянку за шиворот, он оттащил ее прочь от изуродованного трупа. Она яростно билась и размахивала окровавленными руками, норовя впиться ногтями ему в лицо. Ухитрившись выскользнуть из пиджака, она с сумасшедшей одержимостью вновь кинулась к мертвому телу.
Смолин буквально сошел с ума. Будто заразившись безумием китаянки, он ударил ее своим тяжелым кулаком по голове. Когда это не подействовало, детектив стал бить ее смертным боем. Он лупил наотмашь, громко матерясь, словно отморозок в пьяной драке.
Под градом ударов Чен Мей бросила мертвеца. Она обернулась и изумленно смотрела на избивавшего ее Смолина, даже не пытаясь защищаться. Детектив бил ее прямо в лицо, пока не сшиб с ног. Он колотил бы ее и упавшую, но опомнившиеся Веригин и другие навалились на него и оттащили от пытавшейся встать китаянки. Ей хотел помочь перепуганный генерал. Чен Мей оттолкнула его и с трудом поднялась сама.
От роскошного образа девушки-вамп не осталось и следа. Белоснежные блузка и брюки были залиты кровью. Спутанные волосы прилипли к перекошенному окровавленному лицу. Ее качало, как пьяную. Выплюнув выбитый зуб и вытерев рукавом разбитые губы, она подошла к Смолину, которого крепко держали несколько человек. Глядя ему в глаза, она прошипела что-то по-китайски.
"Ты покойник!" - машинально перевела испуганная Анна. Кровожадно оскалившись, Чен Мей занесла руку для удара, но вдруг передумала.
– Позже, - сказала она и, вырвав из рук офицера свой меч, вышла вон, пошатываясь и спотыкаясь.
По комнате пронесся вздох облегчения. Ее безумная ярость напугала всех. И только Анна увидела в гневном взгляде китаянки то, чего не заметили Смолин и остальные - вернее, заметили, но приняли за ненависть. Интерес! Чен Мей смотрела на избившего ее детектива с интересом... и восхищением.
Генерал завопил благим матом. Он со страхом оглядел тела Лисицына и охранников на забрызганном кровью полу и начал рвать волосы из своей седой шевелюры. Спохватившись, он выбежал из комнаты, чтобы догнать китайских гостей и вновь принести бесполезные извинения. Присутствующие потупили взгляды.
Смолин вырвался из держащих его рук и заорал:
– Чего встали? Убирайтесь! Шоу окончено!
Плачущий майор дал знак своим офицерам и те вежливо, но настойчиво вытолкали гостей и журналистов из комнаты. Потом они тоже вышли, и майор вместе с ними. Он обещал Смолину, что поставит снаружи охрану на время реанимации. Проверять не было времени. Смолин запер дверь на стальную задвижку и приказал Анне дать сигнал реаниматологам.
Кафельная стена задрожала и с гулом отъехала в сторону. Его взору открылись врачи в масках, стоявшие наготове у своей аппаратуры. Их было пятеро. Они бросились к телу Лисицына, осторожно подняли его и положили на операционный стол, на ходу обвешивая проводами и трубками.
"Паралич дыхательных мышц, расширение зрачков с потерей реакции на свет, помутнение роговицы, множественные порезы лица... повреждение трахеи, переломы ребер... разрыв селезенки...", - отрывисто перечислял один из них симптомы и повреждения. Он хотел вколоть какой-то препарат, но их главный - высокий мужчина в голубом халате и маске, из-под которой сверкали умные серые глаза - остановил его. Указывая на лежащих на полу охранников, он спросил у Смолина:
– А с ними что?
Смолин коротко сообщил, что произошло. Главный наклонился к одному из охранников и пощупал сонную артерию. Только тут Смолин заметил тонкую кровавую полосу, перечеркнувшую шею лежащего. Такая же полоса была у второго. У обоих выступила пена изо рта.
– Мертв. Этот тоже. У нас три смерти, - сообщил врач коллегам.
Те засуетились, поднимая и укладывая тела охранников на пол у аппарата искусственного дыхания. Один из врачей приложил к голове охранника сканер. Проверив его, затем другого, а потом Лисицына, он сказал:
– Поражена нервная ткань. У всех троих одинаково.
– Как это возможно?
– растерянно спросил Смолин.
– Она касалась их?
– спросил сероглазый врач.
– Д-да.
– Нейротоксин в заточенном ногте. Старый китайский трюк. Надо было лучше проверять гостей.
Смолин вспомнил окровавленные когти китаянки перед своим носом. Его прошиб пот. Если бы он не избил ее, в комнате было бы одним трупом больше.
– Но вы спасете его... их?
– Не знаю. Хотя... он был уже мертв, когда она ввела нейротоксин. Это нам на руку. Кровеносная система не разнесла яд по телу. Ладно, отойдите. Не мешайте работать.
Детектив повиновался. Он сел прямо на кафельный пол спиной к стене, скрестив ноги по-турецки. Шумно работали насосы, попискивала мигающая лампочками аппаратура. Врачи хлопотали вокруг мертвых тел, изредка обмениваясь непонятными фразами. Смолин смотрел на их слаженную работу и мысленно молился всем богам, чтобы врачам - и Егору - сегодня повезло.
* * *