Роди мне ребёнка
Шрифт:
— Я ухожу. Дженсен не войдёт в этот дом — мой дом.
— Ведёшь себя как ребёнок.
Он указал на Рэйчел.
— Я всё сказал.
Прежде, чем она как—то возразить, Деррек вышел из кухни и пересёк мраморный холл и вышел из дома.
Вернувшись в квартиру, он пошёл в душ и вышел оттуда в одиннадцать часов. Его колено подогнулось, но он удержался за ванну, чтобы не упасть. Решив игнорировать боль, он стоял на одной ноге перед раковиной и вытирался полотенцем. Заметив круг возле глаза, он присмотрелся к своему отражению. След от удара, который он получил на прошлой
Смысл переживать? Он поступил бы так же, будь у него ещё один шанс. Однажды, надеясь всё же, что всё—таки рано, чем поздно, Мэгги вспомнит свои чувства и поймёт, что они созданы друг для друга. А пока у него есть Райан и Джил, чтобы каждая его свободная минутка была занята.
Джилл, как он понял, была полной противоположностью Мэгги — тихая и немного застенчивая, хотя и у неё были заскоки. Мэгги способна своими словами нарезать воздух на кусочки и поставить людей на место, а Джилл обдумывала свои слова долго и упорно, прежде чем сказать, боясь обидеть кого—то. Когда её гормоны не бушевали, она была милой и чувствительной натурой, что идеально подводило итог: милая и скромная — такой была Джилл.
Он закончил сушить волосы полотенцем. Сверкание серебра прямо над его ухом привлекло его внимание. Когда, чёрт возьми, у него появились седые волосы? Боже, да ему ещё и тридцати нет. Он придвинулся ближе к зеркалу, хорошенько ухватился за этого маленького мерзавца и выдернул его. Ой!
Он понял, что находится на грани. Его жизнь была в шатком состоянии. Для начала, Мэгги избегала его с того происшествия с поцелуем в зале суда. Она не ответила на два его последних звонка. Его мама была зла на него за то, что он расстроил Аарона. Его братья и сёстры предпочитали Аарона с тех пор, как он вернулся в город. Имя Джима Дженсена постоянно всплывало, что было не смешно. И колено его тоже не приходило в норму. А теперь ещё и Джилл возможно влюбилась в него, хотя он всего лишь хотел узнать своего сына и быть ей другом.
Он открыл шкафчик с медикаментами и взял крем, которым он растирал мышцы и облегчал боль и втёр немного в колено. Он вымыл руки и на одной ноге проскакал в свою комнату, где надел чистую пару баскетбольных шорт. Следующая остановка — кухня. Он наполнил пластиковый пакет льдом, допрыгал до дивана, уселся и положил лёд на колено. Он откинул голову назад на спинку дивана и закрыл глаза.
Не прошло и двадцати секунд, как он услышал стук в дверь.
— Входите.
На секунду ему показалось, что кто бы то ни был ушёл, но затем дверь скрипнула, и Джилл просунула свою голову внутрь.
— Привет.
Он поднял голову.
— Привет.
Она посмотрела на его колено.
— Ты в порядке?
— Переборщил с баскетболом с братьями сегодня утром.
— Не против если мы с Райаном войдём?
Он махнул рукой и сказал:
— Будьте моими гостями.
А потом попытался встать с
— Не вставай, — сказала она ему. — Я справлюсь.
Ему не нравилась идея остаться в стороне, но потом он вспомнил, что Сэнди сказала ему о чувствах Джилл и решил остаться на месте.
Она раскрыла дверь достаточно широко, чтобы втолкнуть коляску, не потревожив Райана.
— Он спит, — сказала она, улыбаясь. — Настоящее чудо.
Он не мог не улыбнуться в ответ. Она выглядела счастливой, и это это делало счастливым его.
— Выглядишь отлично.
Она выглядела лучше, чем отлично. Впервые он увидел её не в пижаме. Джинсы были удобными, подчёркивая стройные бёдра и длинные ноги для такой миниатюрной женщины. Её жёлтая блузка удачно контрастировала с её волосами, которые переливались тремя оттенками коричневого, в зависимости от освещения. Он впервые видел её с распущенными волосами. Они выглядели мягкими и блестящими, здоровыми, такими, в которые мужчина хочет запустить свои пальцы. Он встряхнул голову, пытаясь прогнать свои неуправляемые мысли.
— Спасибо, — сказала она. — Я и чувствую себя великолепно. — Она закрыла дверь и поставила свою сумочку на кофейный столик перед диваном. — Я, наконец—то, выспалась. Забавно, но с тех пор, как я поговорила с теми женщинами в парке я чувствую себя по—другому... лучше. Когда я на прошлой неделе звонила доктору, медсестра сказала мне, что это нормально — дать Райану поплакать. Так что, когда ты сегодня утром не пришёл, я позволила ему плакать, пока принимала душ и даже уложила волосы. А ещё я влезла в свои старые джинсы, вот почему я здесь.
— Джинсы выглядят потрясающе.
Когда она смеялась, её глаза сияли вместе с улыбкой.
— Я пришла не за комплиментами, — сказала она ему, — хотя и ценю их. Я пришла поблагодарить тебя и извиниться за то, что была такой грубой вчера. Я не должна была вести себя подобным образом, и мне стыдно. Тебе, также, будет приятно услышать, что я извинилась перед Челси, и она принята обратно на работу.
— Я рад. Она очень креативный сотрудник.
Она кивнула.
— Я просто хотела, чтобы ты знал, я ценю всё, что ты сделал.
— Перестань уже об этом думать. Мне кажется, что в таких обстоятельствах ты справилась со всем, включая меня, очень даже хорошо.
— Посмотри на меня, — сказала она. — Я снова делаю это, болтаю о себе, когда ты сидишь, мучаясь от боли. Опять колено?
— В смысле "опять"? Как ты узнала о моём колене?
— Я заметила, что тебе больно в первый день, когда встретила тебя, когда у меня отошли воды, и ты замешкался, выбираясь из машины.
— У нас определённо есть несколько хороших историй, которые можно рассказать Райану, когда он вырастет, правда?
За румянцем на её щеках последовала минутная тишина, а затем она спросила:
— Чем я могу помочь?
— Если ты принесёшь мне стакан воды и баночку с ибупрофеном со стола, я буду благодарен тебе больше, чем ты можешь себе представить.
Пока она была занята на кухне, он смотрел на неё другими глазами. Она была лучом света. Выспавшись, она полностью преобразилась.
— Держи. — она подала ему воду и открыла ибупрофен. — Сколько нужно?
— Двух будет достаточно.
Она отдала ему таблетки и подождала, пока он их запьёт, чтобы забрать стакан и вернуть его на кухню.