Родился мальчик

Грешнов Михаил Николаевич

Первого сентября отец повел его в школу - в пятый класс.

Директор, новый в поселке товарищ, только что принявший школу, глядя на высокого - вровень с отцом, - худого мальчишку и на метрику, в которой значилось, что Гиге от роду девять месяцев, спросил, постучав по метрике ногтем:

– Здесь что - ошибка?

Дмитрию Юрьевичу стоило немалого труда доказать, что Гиге десятый месяц, но вот он такой - особенный. Перечитал учебники, гору книг и журналов, решает задачи и вообще мальчишка

развитый.

– Ему бы систематическое обучение, - попросил Дмитрий Юрьевич.

– Семью семь, сколько будет?
– спросил у Гиганта директор.

– Сорок девять, - ответил Гига.
– Только смотря - чего.

– Как - чего?
– не понял директор.

– Сорок девять орехов, или гвоздей, или железнодорожных вагонов. Абстрактных чисел не признаю.

– Гм...
– сказал директор.

– Всегда он такой, - пояснил отец.
– Или знает много, или не признает ничего.

Директор опять побарабанил ногтем по метрике Гиги, сказал:

– Ладно, придешь. Посмотрим.

Проучился Гига в школе три дня. Пришел, бросил портфель с тетрадками, с книжками:

– Не пойду!

– Почему?
– встревожилась мать.

– Дразнят. Говорят - длинный.

Пятиклассники ростом ему были по грудь.

Взаимоотношения с детьми у него не ладились. Малышей Гига рассматривал изучающе-пристально, как котят. Подросткам задавал вопросы о голографии, топонимике, и те от него шарахались. У взрослых Гига вызывал изумление. Не только потому, что рос, как на дрожжах, но и внешним видом: череп у него вытягивался и был похож на грушу, глаза сдвигались за счет переносицы, стояли почти рядом. Плечи покатые, руки тонкие, длинные.

– Чучело!
– говорили прохожие, не знавшие мальчика.

Гига не оставался в долгу, отвечал кличками:

– Фунт!
– пухлому толстому завгару.

– Проблема...
– бухгалтерше стройконторы.

Прозвища вроде бы необидные, но завгар и бухгалтерша разозлились на Гигу.

Конфликты доходили до Дмитрия Юрьевича.

– Не смей выдумывать клички!
– запрещал тот.

Гига отвечал с детской непосредственностью:

– А чего - они?..

О двух своих сестрах, учившихся во втором классе и в третьем, тоже говорил:

– Что они? Четыре да четыре - не сложат!

Сестры иногда ошибались в счете.

Но как быть со школой для Гиги? Теперь, после хорошего нагоняя сыну, Дмитрий Юрьевич попытался отвести Гигу в школу опять:

Но директор решительно отказал:

– Нет семи лет. Не могу оставить. По закону.

Гига в это время штудировал квантовую механику Планка.

К концу первого года жизни Гига стал задумываться, прислушиваться.

– Слышу, как растет трава, - уверял он.
– Как звенят мышцы, когда

кто-нибудь поднимает тяжесть.

Окончательно сразил родителей, когда заявил:

– Слышу радиопередачи при выключенном приемнике.

– Каким образом?
– спросил отец, кладя ложку на стол разговор происходил за обедом.

– Слышу, и все.

– Первую программу или "Маяк"?

– Что захочу, то и слышу.

– Мать...
– встал Дмитрий Юрьевич из-за стола.
– Проверим.

Прошел в зал, притворил за собой дверь. Включил приемник, приглушил звук до невнятного бормотания.

– Что говорят?
– крикнул из зала.

– Нам передают из Туркмении: около двух миллиардов кубометров природного газа добыли...

– Лады, - ответил отец.
– Минутку.

Видимо, переключил диапазон и снова крикнул:

– Что теперь?

Гига без запинки ответил:

– Вологды-гды-гды-гды-гды...

– Что такое?
– в недоумении спросила Елена Андреевна.

– Песня такая: "Вологде-где-где-где..." Есть и другая: "Там, за горизонтом, - там-тарам, там-тарам".
– Гига с отвращением покрутил головой: - Кошмар!

Обед закончили молча, в задумчивости.

Но и это не все.

Однажды Елена Андреевна увидела странную игру Гиги с котом.

Кот Базилио был толст и равнодушен ко всему на свете. Мышей не ловил из принципа: они мне ничего, и я им ничего пусть живут. Если не лежал, отдыхая, на диване, то обязательно разваливался посреди комнаты. Никакими приемами, включая и силовые, нельзя было расшевелить Базилио.

Вернувшись с работы и внеся в кухню сетку с продуктами, Елена Андреевна услышала в спальне разговор:

– Долго ты будешь ходить неграмотным? Скажи "ы".

– Ы-ы...
– послышалось в ответ странным приглушенным голосом.

С кем это сын? Елена Андреевна заглянула в спальню через полуоткрытую дверь.

Гига и кот сидели рядом. Перед ними открытый букварь.

– Скажи "с-с", - требовал Гига, водя пальцем по азбуке.

– Х-х...
– отвечал кот Базилио.

– Плохо, - ответил Гига.
– Повтори: с-с...

– С-сь...
– ответил кот.

– Лучше. Теперь - т.

– Т...
– вполне отчетливо произнес кот.

– Молодец, - похвалил Гига.
– Теперь скажи: я сыт!

Кот повертел головой то ли в нерешительности, то ли конфузясь.

– Ничего, - ободрял Гига.
– Я сыт...

Кот наконец решился. Вздохнул, набравши побольше воздуху, и, чуть подняв голову, словно солист перед микрофоном, взвыл нечеловеческим голосом:

– Я сыт!..

Елена Андреевна попятилась в кухню, села на стул. Сердце у нее готово было выскочить из груди.