Родина Кэрри
Шрифт:
— Знаю. — Кэрри глянула на Чэндлера и Бойса. — Если решите, что я в опасности, парни, вытаскивайте меня.
Оперативники кивнули.
Присев у седана «мерседес», они проверили микрофон на Кэрри, приготовили оружие и по одному прошли в здание через служебный ход с парковки (Бойс вскрыл замок).
Затем на лифте поднялись на шестнадцатый этаж, трое вышли, а Бойс поднялся на семнадцатый. Он должен был войти в апартаменты над квартирой Биляла Мохамада и спуститься к нему на балкон. Сондерс и Чэндлер приготовились ждать в лестничном колодце и при первых признаках
По сигналу Сондерса она направилась к двери в апартаменты Мохамада — всего квартир на этаже было две — и, достав «беретту», постучалась.
Никто не ответил, и тогда Кэрри постучалась еще раз, громче. Потом снова. Ей не открыли.
Ну вот, столько усилий потрачено, а его нет дома! Кэрри прислушалась, но изнутри не доносилось ни звука. Разве что тихое жужжание, с каким работает электробритва. Кэрри оглянулась на дверь, что вела на лестницу, но никого не увидела. Она знала: Сондерс и Чэндлер никуда не делись и страхуют ее. Вот и славно. Кэрри достала отмычку и, вспоминая, чему их учили на Ферме, принялась ковыряться в замке.
В сердечнике наконец щелкнуло, и Кэрри вошла, оставив дверь слегка приоткрытой для Сондерса и Чэндлера. Она сразу попала в просторную гостиную с панорамным видом на пристань и море. Жужжание сделалось громче; исходило оно как будто из спальни. Кэрри, подняв «беретту», подошла к двери и распахнула ее ногой. Вошла и тут же замерла, пораженная странной картиной: мужчина с мальчишеским лицом — должно быть, сам Билял Мохамад, — мускулистый, с выбеленными волосами и завернутый в черный пакет для мусора, целился в нее из пистолета с глушителем.
Так они простояли некоторое время в молчании, не шевелясь. Кэрри в голову пришла совершенно неуместная мысль: Билял походит на мужскую версию Мэрилин Монро, такой же сексуальный и потерянный. И только тут до Кэрри дошло: жужжание стихло.
— Ya Allah, как странно, — произнес наконец Билял. — Убьем друг друга или поищем мирный выход?
— Опусти пистолет и мы, inshallah, поговорим.
— Хорошо, но если ты меня пристрелишь, я попаду в ад — за то, что доверился агенту ЦРУ. Ты ведь из ЦРУ? Глупый вопрос. Конечно же, ты шпион, — произнес он по-английски. — Американка, с пистолетом. Какой-то придурок наконец допетрил, что Дэвис Филдинг себя не убивал. Ты додумалась? Конечно, ты. Женщин напрасно недооценивают. — Он бросил пистолет на кровать, и только тогда Кэрри смогла к нему как следует присмотреться: руки Биляла были в крови. — Ты пришла очень не вовремя. Еще полчасика, и я бы умер.
— Ты что задумал? — спросила Кэрри.
— Смотри сама, — ответил Билял и жестом указал в сторону ванной. — Желудок у тебя, надеюсь, крепкий?
— Не двигайся. Держи руки на виду, — велела Кэрри и боком подошла к ванной комнате.
— Хорошо, хорошо, а то ты и так дергаешься. Я все понимаю, но, смотри, не грохни меня.
Кэрри мельком заглянула в ванную: там лежал расчлененный труп мужчины, голова которого покоилась на отрезанных руках в изножье ванны. А жужжал, оказывается, электрический нож (Билял так и не выдернул провод из розетки). Кэрри замутило.
Уловив какое-то движение, она резко обернулась — Билял вытирал окровавленные руки о постельное покрывало.
— Не двигаться! — крикнула Кэрри. — Кто это там?
— Далиль Исмаил. Я ему всегда нравился. Ты привлекательная женщина, должна понимать… Люди вроде нас с тобой ничего не могут с собой поделать, мы просто нравимся мужикам, и все тут. Бедняжка Далиль, думал, что наконец меня трахнет. Однако жизнь она такая: думаешь, ты кого-то поимел, а на самом деле это тебя поимели.
— Зачем ты убил его?
— Не догадываешься? Послушай, можно я сниму с себя это? — Он подергал за краешек полиэтиленового пакета, в который завернулся. — Тут жарко, а умереть в пакете мне как-то не хочется. Если только ты не велишь мне закончить дело. Нет? — спросил он, глядя на Кэрри. — Ну, тогда я раздеваюсь.
Сдернув пакет через голову, он бросил его на кровать.
— Не дело нам тут разговаривать. Можем переместиться в гостиную и выпить, как настоящие цивилизованные убийцы. — Билял направился к двери. — Да, ты мне не доверяешь. Можешь следить, как я мою руки. Человеческое тело — это такой геморрой. Поразительно, как мы идеализируем и вожделеем его.
Кэрри, не опуская пистолета, проследовала за ним к бару, где Билял вымыл руки над мойкой и вытер их о полотенце.
— Что пить будешь? — спросил он.
— Текилу, если есть. Если нет — скотч.
— Значит, скотч. «Хайленд парк», — сказал он, перебирая бутылки.
Налив себе и Кэрри, Билял жестом пригласил ее присесть в одно из двух одинаковых ультрамодных кресел.
— За что пьем? — спросила Кэрри.
— За нас, живых, — ответил Билял и выпил. Кэрри последовала его примеру.
— Так за что ты убил этого Далиля?
— Он походил на меня: тот же рост, размер, телосложение. Нас порой даже путали. Я не хотел с ним трахаться, а он не понимал почему. Все же ясно: это как на себя дрочить.
Кэрри вдруг все поняла.
— Ты инсценируешь свою смерть. Поэтому и отрезал Далилю руки и голову — чтобы сложнее было опознать труп. Чтобы его приняли за тебя. Как бы ты избавился от головы с руками? В море хотел утопить?
— Говорю же: ты умная. Ничего, если я закурю? — Билял потянулся за сигаретой в шкатулке из слоновой кости на кофейном столике. — Вы, американцы, жуткие ханжи. Для вас нормально убивать людей и при этом нельзя курить.
Он глубоко затянулся.
— А как же ДНК? — спросила Кэрри. — По ней легко узнать, что труп — не твой.
— Правда, что ли? — Он взглянул на Кэрри так, словно она предложила пещерному человеку запрограммировать компьютер. — Это Ливан, а не Манхэттен. Здесь нет ни базы данных, ни науки как таковой. Полиция здесь не расследует преступления — она помогает тебе избавляться от политических врагов.
— И куда же ты намылился?
— Ну, выбор у меня дурацкий: умереть или переселиться в Новую Зеландию. Варианты практически равнозначные.