Родина за нами!
Шрифт:
Туман медленно растекался жирной сметаной и не уходил. Цеплялся за кусты, стволы берёз, корпус соседнего, уже вовсю дымившего танка… дымившего?!! Дорофеев приник к окулярам, стараясь разглядеть номер через жирный чёрный дым. За его машиной разрывали густые белые полосы ещё два механических динозавра, огрызающиеся трещотками «Дягтерей», пятого видно не было. Лишь просека из поваленных деревьев показывала, что машина, скорее всего командирская, почему-то решила пойти своим путем.
А туман уже расступался перед гулко стреляющими из своих орудий ПШ-51.
Дорофеев лихорадочно вспоминал вооружение противника, понимая, что сейчас всё может решить лишь скорость «сорокапятки», позволяющая оторваться от кинжального огня немцев и вырваться на простор. А если и придётся воевать, то лишь правильным дистанционным боем. Крути не крути, а танки-то были хоть и двухбашенными, но разведывательными и для скоростных рейдов. Легкие, да не с самой серьёзной бронёй.
Её-то авиационные скорострельные пушки калибра тридцать семь миллиметра своими новыми снарядами вскроют запросто. А ещё он не забыл про четыре многоразовых установки «фаустейфель», закрепленные по бокам «шагуна», те тоже могли задать им жару.
И тут их танк вырвался-таки на открытое пространство и рванул, рванул… Вот только из двух собратьев следом рычал один. Второй жирно чадил, всё ещё двигаясь по инерции вперёд. Высокие грязно-бурые силуэты настойчиво двигались сзади. Но они-то оторвались, оторвались… Хоть и не хотелось лейтенанту уходить просто так, не подбив ни одного из фрицев. Неожиданно танк вздрогнул, потянуло влево.
Когда Дорофеев выскочил на броню, то понял – Сергеев, полностью уйдя в отрыв, не заметил болота, прячущегося слева.
– Едрит твою налево, экипаж, к машине, бегом!!!
«Шагуны» сзади поливали короткими очередями, старались зацепить. Шевченко стрелял, стараясь прикрыть товарищей, сопящих, рвущих жилы внизу, стараясь дать «сорокопятке» выбраться. Несколько поваленных стволов, два молоденьких деревца, срубленных быстрыми ударами топоров, все, что можно кинуть под гусеницу, с чавканьем погрузившуюся вглубь бурой жижи. Всего ничего, но время бежало и бежало, и Шевченко пришлось еще хуже, когда рядом с мерно идущими и, казалось, не обращающими внимание на его пулеметы двуногими машинами, замелькали темные фигурки.
Камуфляж смазывал очертания прикрытия «шагунов», и ему пришлось стрелять именно по ним. Плечо лейтенанта, пробитое навылет снайпером, наводило на плохие мысли. Шевченко радостно вскрикнул, когда один из «шагунов» остановился, запнувшись, полыхнул огнем и небольшими клубами дыма, начал заваливаться. Остальные машины усилили огонь, разойдясь в стороны. Цепь противников разорвалась шире, но они стали
Пулеметы вздрагивали, глотая ленты звено за звеном, с лязгом выплевывая использованные металлические пластинки и гильзы. Стрелок уловил сбой в работе «Владимирова», того заклинило. Но Шевченко справился и КПВТ продолжал мерно стучать, не давая поднять головы пехотинцам, которых пока стоило опасаться сильнее. Одна единственная подбитая шагающая машина дымила, но этого-то мало. Шевченко выругался, злясь на самого себя, когда по броне танка звонко и ритмично чем-то застучали. Он был готов поспорить, что это лупил топором по корпусу Хасим, показывая механику, что можно двигаться.
Танк рыкнул двигателем, выдав чёрное облако от несгоревшего соляра. Дёрнулся взад-вперёд, качнувшись всей своей громадой. Рванулся, стараясь выбраться с окраины болота, казавшейся спасительным простором С треском хрустнули стволы и валежины, наброшенные под траки, лопнули плотные пучки зелёной поросли камыша, взметнув мельчайшие капли воды и стальной монстр смог выбраться. Мехвод, не жалея фрикционов, послал машину в так необходимый сейчас бросок вперёд и практически успел. Бронебойные снаряды калибра «шагунов», с утяжелённым и упроченным сердечником, смогли вскрыть лишь вторую, заднюю башню. Шевченко хрипнул, уронив голову на грудь, заскреб руками по металлу, умирая.
«Т-45/2»2 вздрогнул, когда очередь прошла по его бокам, но те выдержали. А потом, повинуясь мехводу и приказам командира, машина, славящаяся своей непревзойдённой маневренностью, развернулась на месте практически мгновенно. И двинулась к быстро приближающимся высоким силуэтам врагов, мерно лязгающих шарнирами и поршнями ходовой части. Прямо на выкрашенные в бурый цвет двуногие махины, ощетинившиеся стволами авиационных орудий на боковых пилонах и хищными головками «фаустейфелей».
Дорофеев старался отползти подальше от горящего танка. Тело мехвода свесилось из люка вниз головой. Лейтенант всхлипнул, глядя на размозженную левую ногу. Кровь уже застыла, коркой покрыв затлевший от огня комбинезон. Оперся на целую и, рвано-ломано, пополз дальше, стараясь не смотреть на мерно приближающиеся машины с черно-белыми небольшими крестами на лобовой броне. Земля вздрагивала, отдаваясь в рвущее болью тело. Немцы подходили ближе и ближе.
– Эй, Отто, мы неплохо разделали большевиков, а?
– Да, Дитрих. Эти олухи не придумали ничего лучше, как просто дрыхнуть. Туда свиньям и дорога.
– Гляди, один вроде как жив. Кажется, офицер.
– Почему? А, планшетка… прикончим?
– Потом секурист сожрёт нас с потрохами.
– Уговорил, вызови егерей, пусть заберут животное.
Глава первая
«Воинам, призванным вести разведку в глубоком тылу противника,
Осуществляя там диверсионно-подрывную деятельность,
Необходимо обладать высоким уровнем физической подготовленности