Родина
Шрифт:
— Пей.
Она рассказала ему всё. И про то, как её отец, ценой собственной жизни спас уже раненного Ходока. Как она, уже тяжело раненная, застрелила последнего конвоира. Рассказала про работу в газете. Про общественное мнение. Про свою жизнь. Одинокую и неустроенную.
Макс уже всё понял и с интересом смотрел на заплаканную женщину.
'Расскажет или не расскажет?'
Марина рассказала.
— Кузьмин и Шевцов решили меня тебе подложить. — Женщина сглотнула и выпрямилась, невидяще глядя в стену. — Чтобы у тебя здесь…
Она поникла и еле слышно добавила.
— Семья.
Макс восхитился. По идее он должен был разозлиться — за него опять решали! Но он, почему то, восхитился. И наглостью 'папаши' с Палычем. И смелостью Марины — сказать такое ей было очень нелегко.
'От суки!'
— У меня здесь уже есть семья. — Он обвёл рукой дом. — Здесь. Про жильё, про дом Кузьмина, про работу здесь правду сказала? Да? Ну что ж — тогда живи. Вещи твои туда мы перевезём.
— У меня нет вещей.
— Совсем?
— Ага.
'От суки!'
Снова восхитился Макс.
Алма-Ата
Март 2014 г.
— Вань, а сколько тебе лет?
— Сорок пять.
— Вань, а семья у тебя есть?
— Нет.
— Вань, а почему?
— Не сложилось.
— Вань, передай там… кому надо. Я в отпуск хочу съездить. В Таиланд, например. Или на Мальдивы. Задрался я от этой вечной зимы.
— Передам.
'Подпол, ну что за меланхолия?'
Максим сполз с кровати и добрался к стеклу. Вынул блокнот, карандаш и, приложив палец к губам, принялся за писанину.
'А чего хочешь ты?'
Лист на миг просиял синевой ультрафиолета.
'Туда'
Снова свет.
'Ай да Кошечкин! Ай да сукин сын!'
'Ты же сможешь?'
'Смогу, но не сейчас. Хочу бизнесом заняться. Ты сможешь здесь пристроить золотой песок?'
Кошечкин не колебался ни секунды. Едва прочитав написанное, он твёрдо и резко кивнул.
'Я смогу с каждой переброски снимать килограмм сто-двести. Никто не заметит'
'Не засыпешься?'
Иван помотал головой.
'У моего отца хранится мой баул. Там деньги. Сможешь его привести сюда?'
Макс доверил офицеру огромную сумму денег с лёгким сердцем. Если кто и мог провезти через границу такие деньги, так это только такой человек из спецслужб. А в то, что он просто сбежит, Макс не верил. Уж слишком умным мужиком был подполковник Кошечкин. Он знал, что с этого корабля ему деваться некуда. И никакие деньги его не спасут.
Укасов широко улыбнулся.
— Мдааа. Под пальму хочу. Ёлки меня, Вань, если честно, достали уже!
Дубровка
Май 14 г.
Неделю назад Максим, впервые на памяти Дубинина, долбанул по столу кулаком и, нагло глядя в глаза Шевцову, потребовал выстроить ему дом. Мол, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. И красноречиво покосился в окно. Там, помогая женщинам по хозяйству, неуклюже суетилась Марина.
Пал Палыч поперхнулся, покраснел
— Архитектора найди. — Максим скривился. — Не хочу я в простой избе жить.
И показал опешившему начальнику язык.
Для чего ему особняк Укасов до сих пор как-то не задумывался. Его в принципе вполне устраивали жилищные условия — дом Дубининых был для шестерых его обитателей невелик, но очень уютен. От ошкуренных сосновых брёвен несло теплом и ароматом смолы. На окнах висели занавески, пошитые из старого платья Леночки, а на полу — вязаные половички. На эти половички пошло вообще всё тряпье, которое хозяйка смогла найти. Ну и, конечно, шкура медведя! Не добытая лично хозяином дома в страшной схватке в глухой тайге, а купленная на базаре — но всё равно! Не хватало персидских ковров и турецких сабель. Уезжать отсюда Максим никуда не хотел — кто же ещё будет его так вкусно кормить?
Что он хочет получить от Шевцова, Макс не знал. Дом. Какой именно — это был вопрос. Одно он знал точно — дом должен стоять на берегу моря.
— Вот так, Палыч, задарил мне женщину, так теперь её ж обеспечить надо! Приданое хде? Ась? Вот и мучайся! — Укасов уже едва ли не в полный голос ржал. — Куда я твою креатуру приведу? В сарайчик Кузьмина?
На самом деле ничего у Максима с Мариной не было. Они даже не общались, так — изредка здоровались при встрече. И всё.
Сашка, бывший свидетелем этого разговора, вздохнул. Максу всё равно была нужна женщина. Пусть даже такая. Казачка, блин, засланная. Не ехать же с ним в Заозёрный — смотрины устраивать. О! Или вообще — объявление в газете тиснуть: так, мол, и так — Ходок желает познакомиться. Обращаться: х. Дубровка, д.1. С девяти утра до шести вечера.
Сашка представил себе это и заржал, разбудив маленького Максимку.
А потом представил, что получится. Какие толпы вдов и девиц на выданье сюда припрутся и смеяться сразу расхотелось.
'Уж лучше эта. Не страшная и не дура, вроде…'
Архитектор приехал не один. А вместе с прорабом, геодезистом и геологом. Шевцов, поняв, что 'рыбка клюнула' решил не скупиться. Максим, только вчера пригнавший очередной грузовичок с тремя двухсотлитровыми бочками солярки, продрал глаза, умылся и, не завтракая, пошёл здороваться с делегацией. В голове крутились кадры из сериала 'Санта-Барбара' и воспоминания о бунгало на Самуи, где он как-то раз в молодости жил целый месяц.
'Да будет так!'
Они не договорились. Архитектор, худой длинный мужчина лет пятидесяти, упёрся и все поползновения Максима заказать себе нечто воздушное, с огромными окнами и открытыми террасами, пресёк на корню, повертев пальцем у виска.
— Клиент всегда прав, Максим Баймуратович, но мне ведь после этого ещё здесь жить! Да ко мне никто больше не обратится! И вы тоже косо смотреть будете. Климат тут не тот. Не Испания и не Италия. Норвегия здесь. Пополам с Камчаткой. Так что строить будем кирпич, но с утеплителем. И окна, извините, большие делать не будем.