Родионов
Шрифт:
Марина Эшли
Родионов
Надо же. Я не помню его имени-отчества. А вот фамилию запомнила хорошо: Родионов. Почему-то всех выдающихся учителей мы называли между собой по фамилиям. Обычных — по именам. Противным прилепляли клички.
Родионова нельзя было не заметить. Не понимаю, почему я не встречала его в школе раньше. Наверное, потому, что он преподавал математику старшеклассникам. А они обитали на верхнем этаже школы, не в классных комнатах, а ходили по «кабинетам». Мы, мелкие, появлялись там разве что во время дежурства по школе. Было такое мероприятие, когда дежурный класс после уроков целую неделю убирал школу. Это, конечно, не самая приятная сторона дежурства.
Самым почётным местом для дежурства считалась Центральная лестница. Её доверяли исключительно активистам и отличникам. Ещё бы — она предназначалась только для учителей и гостей школы. Простые смертные бегали по боковым лестницам. Иногда они баловались и прорывались на Центральную. Дежурные их вылавливали и изгоняли. Что и говорить, и достойное, и весёлое занятие — стоять здесь на страже.
В тот день, когда я впервые увидела Родионова, мне хотелось дочитать «Сборник приключений и фантастики» в тихом, спокойном месте. Как раз наш класс дежурил. И я напросилась на самый верхний этаж Центральной лестницы: старшеклассники ведут себя солидно и хлопот не доставляют.
Отрываю глаза от книжки — на площадке этажа, опершись о перила, стоит высокий грузный лысый старик. И — о Боже! Он курит! Внутри школы! Да ещё в её святая святых — на Центральной лестнице!
В накрахмаленном, тщательно отутюженном белом фартуке поднималась ко мне по лестнице наша главная активистка Лена. Она методично обходила школу со своим разграфлённым блокнотом наперевес. Проверяла наличие дежурных на местах и порядка в коридорах. Лена увидела старика с сигаретой и шепнула мне многозначительно: «Родионов!» Добавила с сожалением, что бывают исключения из правил: «Даже Щука не запрещает ему это безобразие».
Она поставила аккуратную галочку напротив моей фамилии в блокноте и отправилась дальше. А я во все глаза смотрела на старика. Так, значит, вот он, Родионов, тот самый столп, на котором зиждется математический статус нашей школы. Надо же: Щука, наша директриса, тощая двухметровая угроза мира, известная своей борьбой за дисциплину, позволяет ему такое.
Надо заметить, что больше всего Щука прославилась своими попытками искоренить курение на территории школы. Мало того, что она проверяла все задворки и закутки на школьном дворе, так она ещё устраивала облавы в мужском туалете, вылавливая нарушителей и там. Причём как учеников, так и педсостав. Даже в туалете, даже взрослым людям курить было строго запрещено. (В те времена курение было делом обычным, и неистовая борьба Щуки выглядела самоуправством, однако возражать ей никто не смел — просто прятались.)
У меня выпала книжка. Я её подняла. С обложки светили мне звёзды неизвестной галактики, а под ними по воле художника шли динозавры. О! Вот он на кого похож, этот лучший учитель Вселенной. На динозаврище. Как я буду у него учиться через пару лет? Он же противный, свирепый ящер!
Родионов скользнул по мне равнодушным взглядом, швырнул окурок в урну возле кабинета завуча и, тяжело ступая, ушёл.
А ведь именно такой динозавр подходит нашей школе! Он просто её часть. В первом классе мне Школа казалась неким живым таинственным существом. Конечно, я уже выросла и понимала, что здание не может быть одушевлённым, потому что всё вокруг материально, после смерти — пустота, а электрон познаваем, как и атом. Но Школа существовала давно, так давно, что вообразить было невозможно,— лет сто, а может, даже двести. До революции она называлась женской гимназией. Почему-то никто никогда не рассказывал, что было в школе во время этой самой революции или, скажем,
На переменах эхом раздавался в здании гул не только наших голосов, а чьих-то ещё — вероятно, тех, кто учился здесь раньше. Понятное дело, что их классные дамы не отличались от теперешних. Те же высоченные каблуки-шпильки, те же взбитые причёски, яркие губы. Но ученицы... Какими они были? О чём мечтали? Что обсуждали? Сколько же тайн хранит в себе это таинственное существо, о котором, кроме меня, никто больше и не догадывается.
Гм, если Школа хранит тайны, то я знаю где!!! Я побежала за активисткой.
«Лена! Лена! Поставь меня дежурить к чердаку!» Она посмотрела на меня как на дурочку. Кто же в своём уме откажется от почётного места на Центральной лестнице и попросится в отстойник для хулиганов? К чердаку отправляли тех, кто слишком зарвался в установлении Порядка, самых драчунов. С глаз долой. Их там даже забывали проверять. Они этим пользовались и вообще сбегали с дежурства.
Меня от расспросов спасла книжка. Я не просто слыла известным книгочеем — я пересказывала прочитанное по дороге домой попутчикам, чем сильно скрашивала нашу долгую автобусную поездку от школы до дома. Лена как раз была из нашей компании. Она кивнула. Я помчалась обратно — скорее обдумать План. А Лена мне в спину всё-таки прокричала, что читать на посту нельзя...
План был прост, нужно только набраться смелости его осуществить. В первые несколько дней следующего дежурства по школе я рисковать не стала. Оценивала обстановку. Самое главное, я ждала урока истории или географии в расписании. Желательно — после Большой перемены.
К моей нескрываемой радости, меня поставили дежурить в паре с тихой-претихой девочкой Светой. С самого первого класса учителя считали своим долгом поднять её с места и отчеканивали, что Бога нет, а то бы Гагарин Его увидел. Что только необразованные, тёмные люди могут верить в такую чушь. Что верующие на своих службах приносят детей в жертву. Вот, пожалуйста, в «АиФ» написано, что опять сектанты зарезали ножом ребёнка с добровольного согласия верующей матери. Прогрессивное человечество во главе с Коммунистической партией решительно борется с подобным варварством!
Делали учителя это потому, что Света из семьи баптистов. Её нужно было срочно спасать от мракобесия. Конечно, спасать, вон она какая тихая, глаза боится поднять и вечно сжимается в комочек при разговорах, как будто её кто-нибудь собирается ударить. Запугана, хотя, наверное, зря. Она уже слишком большая, чтоб родители принесли её в жертву... Странно, как это получилось, что необразованные мракобесы отдали ребёнка в самую лучшую физматшколу города, которая была даже не в их районе. Света жила то ли в Холодной Балке, то ли аж на Рудыче.
Однако, в отличие от классных хулиганов, она не запрёт меня на чердаке ради смеха, а то ведь с тех станется закрыть дверь и уйти.
Я опередила дежурных по классу и в самом начале большой двадцатиминутной перемены постучалась в учительскую. Историчка бы сообразила, что слишком уж рановато я беру карту перед уроком. Но старенькая географичка Варвара, не моргнув глазом, сунула мне, умнице, отличнице и примерной девочке, три карты! Это было дополнительным плюсом для моей затеи. Одна карта по истории выглядела бы подозрительно. Я спустилась в каморку технички под Центральной лестницей. Ага! Вот где прогуливают и дежурство, и уроки наши двоечники. Сидят, играют в дурака с сыном технички.