Родишь мне сына
Шрифт:
А о чем тут было сожалеть? Теперь это просто игрушка для собаки. Жвачка для зубов, от которой методично отрывают кусок за кусочком.
— Туф... о нет... Ты что, дал ей свою...
— Нет, — ответил я на риторический вопрос. — Твоя Марла просто пошла в прихожую и взяла там туфлю. Меня она не спрашивала... Вина?
Все было великолепно. За исключением грызущей мою обувь гадины под столом. Но так она хоть не мешалась. И я не мог допустить, чтобы какой-то бесхвостый обмылок испортил этот вечер.
Это был наш вечер. Не ее — только наш. Вечер для людей, не для собак.
— Что ж... — поднял я бокал и хотел элегантно чокнуться. — За нас. За этот... вечер...
Когда я выпрямил руку, она... просто взяла и стала пить вино. Внюхиваясь. Пробуя на вкус хороший каберне. Но Лена не знала, что я хотел с ней чокнуться. Попросту не видела. Это было весьма неловко.
— Приятный запах... Оно красное? Или белое?
— Оно... — не переставал я удивляться странным вопросам. — Это каберне — оно...
— Значит, красное, — кивнула она и пригубила еще глоточек.
Я смотрел, как она неспешно берет приборы. Отправляется ими на разведку в тарелку с салатом. Мне было так странно за этим наблюдать, что я даже забыл про еду. Элементарно сидел напротив нее и просто смотрел.
Думаю, Лена это почувствовала. Потому что через пару минут она вытерла губы салфеткой и замерла подобно мне.
— Почему ты сам не ешь?
Мы сидели в неловкой тишине. Я смотрел на нее. А она — куда-то в стол. Опустив привычно веки.
— Так значит, — пришел мой черед задавать риторические вопросы, — ты ничего не видишь? Ты и правда полностью слепа? Я все верно понимаю?
Ее пальцы скользнули по скатерти и наткнулись на бокал. Лена сделала глоток.
И тихо произнесла:
— Я ведь говорила тебе. Я повторяла тебе это с самого начала.
— Да... — кивнул я и тяжело вздохнул. — Да, ты говорила. Но я не слушал. Не верил...
Я ощущал, как между нами оставалась пропасть. Она слепа, а я этого сразу не увидел. Все это далеко не самая красивая история. И мне было реально жаль, что так вышло.
Да, она виновата. Она была в той долбаной машине. Но не за рулем... Он мне все рассказал. Ее дружок. Он был моим единственным конкурентом. Но больше на эту девочку никто не претендует. Она моя. Даже теперь... Тем более теперь. Я не хочу ее отпускать.
И во мне говорит не вино. Возможно, похоть. Но что в этом плохого? Что криминального в том, что я ее хочу? И не буду ни с кем делить. Убью любого, кто станет на пути. Любого сосунка.
— Ты хочешь попросить прощения? — словно читала она мои мысли.
— Да... Да, черт подери. Лена, извини меня, что...
Но ответ меня ранил, как нож по сердцу.
— Твои извинения мне не нужны.
— Что? — матерился я в мыслях.
Какого? Я ж со всей душой!
Ну как она так может? Просто взять и вытереть об меня ноги? Теперь? Вот прямо сейчас? Я же к ней с извинениями пришел, а она...
— Они все равно ничего не изменят.
— Блядь, Лена... — сорвался я и немного стукнул рукой по столу. Признаю это. — Ну зачем ты вот так?! Не могла хотя бы подыграть немного?!
— Я не Лена, а Лана!
— Хорошо — Лана! — раздражался я от такой хрупкости нашего мира. — Ты бы не могла быть ко мне как-то... ну не знаю, подобрее?!
Я был уже прямо на взводе. Мне казалось, что она вообще не хочет стараться найти компромисс. Будто это я, а не она, оказался в такой опасной ситуации под крылом у отбитого мерзавца вроде меня. Она даже не представляла, как я легко мог сорваться. Достаточно было самой мелочи, какой-то малозначимой ерунды, чтобы мне просто опять сорвало башню.
Но она... Она просто взяла и сделала ЭТО.
— Хм... — улыбалась она снисходительно, качая головой. Будто смотря куда-то в сторону. — Ты мне напомнил Володю.
— Что? — мои уши навострились больше, чем у добермана, догрызавшего мою туфлю под столом. — Как ты сказала? "Володю"? Какого еще Володю?
Я налил себе вина, но выпить не успел. Просто грел его в руке и жаждал только одного — узнать как можно больше о неком Володе. Загадочном Володе, о котором я впервые слышу. Ведь того торчка, что был в машине, звали иначе. Это уже кто-то другой. И мне с ним тоже придется разобраться. Раз он претендует на Лену.
— Ну, Володя — он хороший.
— Да ты что... — прищурился я и был весь внимание. — Продолжай. Я с удовольствием послушаю. Расскажи мне об этом Володе побольше. Кто он и где живет, где работает?
Я говорил это, а сам нервно сжимал бокал — представлял, что это шея жмура, которого звать Володей.
— Он работает в бассейне, — говорила Лена, слегка улыбаясь. Этот ублюдок к ней явно подкатывал. Между ними что-то есть. Ну или, по крайней мере, точно было.
— О... бассейн, — качал я головой. — Место, где люди лишаются одежды и комплексов... И вы плавали с этим Володей в одном бассейне? С вами был кто-то еще? Ты можешь говорить мне все без стеснений, Лена... То есть Лана. Прости. Я тебя слушаю.
Стакан слегка поскрипывал, но я все еще верил, что успокоюсь и просто выпью это блядское вино. Каким бы ни был ее рассказ об отношениях с Володей.
— В общем, как-то у Марлы стали кровоточить лапы... — Начало этой истории меня слегка обескуражило. Звучало это довольно странно. Особенно для лавстори. — Это из-за реагентов, — вздохнула Лена. — Дело было зимой. И коммунальные службы посыпали тротуар каким-то опасным едким веществом, чтобы бороться с гололедом.
— Вот оно как. А что делал Володя? — хотел я узнать побыстрее самое главное. — Что делал этот гаденыш? Этот... парень... Он вымыл лапы Марлы в своем бассейне?