Родная кровь

В комнате полутьма. Серый скучный свет проникает сквозь окно, потихоньку разгоняет обнаглевшие за ночь тени. Промозглая осенняя сырость сочится сквозь щели в раме, заставляет ежиться и прятать нос под одеяло. С улицы доносится шум большого города: грохот повозок, цокот копыт и ржание, крики торговцев, грузчиков. На мутном стекле, словно рассыпанный бисер, множество мелких капелек. Быстро стекают вниз, оставляют узкие мокрые дорожки.

Я почувствовал, как рядом завозилась Тира, причмокнула губками и что-то пробормотала во сне. Перевернулась на бочок, обхватила меня тоненькими горячими руками и прижалась к груди. Теплое спокойное дыхание согрело

Вздохнув, я осторожно отстранился, боком вылез из-под одеяла и спустил ноги на обжигающе холодный пол. Вчера в камине весело пылал огонь, согревал и освещал комнату, создавал приятный уют. Но к утру поленья догорели, и стало очень холодно. На столе красовались остатки вчерашнего пиршества, обглоданные куриные кости, пустые бутылки из-под вина. Я поежился, зябко передернул плечами. Хорошо было. Жаль, что надо возвращаться к такой хмурой и неприятной реальности.

Комната была небольшая, но светлая и чистая. Все говорило, что это обитель женщины. На подоконнике несколько горшков с цветами. Целых три зеркала. Одно большое, в тяжелой резной раме, висело на стене. Два поменьше лежали на тумбочке по соседству со всякими баночками и склянками, гребешками разного цвета и формы. Везде чистота и порядок — ни пылинки, вещи аккуратно разложены по своим местам. И только вместе со мной в строгое женское царство пришел некоторый хаос.

Я поскреб макушку, сочно зевнул во весь рот. Хочешь не хочешь, а надо собираться. В такую погоду бродить, конечно, не в радость. Сейчас бы обратно под одеяло. Прижать к себе горячее мягкое тело Тиры и лежать, наслаждаться нежной полудремой. Но нужно сходить на старую квартиру, перетащить остатки вещей. Пару недель назад я купил небольшой домик на окраине Гента. Старенький, но еще в хорошем состоянии. Обустраивать и облагораживать пока не начал, успеется. При переезде был неприятно удивлен количеством хлама, который накопился за недолгое в принципе время обитания в доходном доме тетушки Свары. Стопки книг, множество ненужных безделушек, старой одежды, посуды. Кое-что пришлось просто-напросто выкинуть: лень было таскать всякий мусор. Картины оптом продал одному ценителю прекрасного — тот предложил неплохие деньги. Надо бы зайти напоследок, еще раз осмотреть и забрать оставшееся.

Собравшись с силами, я решительно поднялся с кровати и стал одеваться. Штаны увидел сразу, а вот рубашку пришлось поискать. Накануне побросал одежду как попало. Какой, к Мрону, порядок, когда перед тобой красивая обнаженная девушка. Манит пальчиком, соблазнительно покачивает бедрами и смеется, наблюдая за твоими неуклюжими попытками быстро выпрыгнуть из одежды. Рубашка в конце концов нашлась под кроватью. Я быстренько натянул ее, вздохнул с облегчением. Стало гораздо теплее. Рубаха тол-стая, из овечьей шерсти. Рыцари и воины надевают такие под доспехи.

— Эскер! Уже уходишь?

Я обернулся. Тира проснулась, сонно моргнула и сладко потянулась. Но тут же поджала губки, глянула с недовольством и обидой.

С ней я случайно столкнулся на улице дня через три после драки и пожара в трактире «Гордый кузнец». Мы мило поболтали, выпили винца. А потом отправились к Тире домой смотреть коллекцию редких комнатных цветов. Ушел я утром, довольный и немного уставший. С тех пор иногда забегаю в гости.

— Не хотел тебя будить, — пробормотал я и виновато развел руками.

— Конечно, — улыбнулась девушка, откинув с глаз шелковистую черную прядку — Только топал, сопел и пыхтел, как голодный тролль.

— Прости, — смутился я. — Не умею ходить на цыпочках.

— Мне все равно скоро вставать, — отмахнулась она. — Куда ты?

— Дела зовут, — неопределенно сказал я. — Пойду пройдусь.

Тира глянула в окно, дернула плечиком, поежилась и закуталась в одеяло.

— И охота тебе ходить в такую погоду, Эск? Брр… Лучше бы остался. Камин затопим, глинтвейна выпьем…

Я тяжело вздохнул, вновь развел руками:

— Соблазнительно, но мне действительно надо идти. Не обижайся.

— Ладно, — хмыкнула она. — Ты приходи еще.

Я натолкнулся на мечтательный взгляд и невольно улыбнулся. Тира глубже нырнула под одеяло, лукаво подмигнула и тихонько хихикнула. Уже через минуту послышалось спокойное ровное дыхание. Заснула. Что ж, пусть понежится.

До зеленых белок захотелось кофе. Я представил густой бодрящий аромат черного напитка, горький приятный вкус и чуть не застонал от отчаяния. Камин топить не хотелось. Пока раздуешь пламя, пока сваришь — полдня пройдет. В конце концов, я нашел выход. Кофе засыпал в кружку, выписал в воздухе комбинированный Знак Огня и Воды. Крутой кипяток плеснул в кружку — появилась пышная шапка коричневой пены. Ноздри защекотал терпкий запах. Я немного погрел кофе энергетической нитью. Вроде бы нигде не схалтурил, сделал правильно. Схватил кружку, торопясь и обжигаясь, стал прихлебывать. В груди сразу растеклось приятное тепло, остатки сна слетели как сухая шелуха.

Я обул высокие сапоги. Надел защитную магическую куртку, что оставил в наследство умирающий Лукар, последний Верховный магистр Серого Ордена. Хорошая куртка. Тяжелая, очень прочная, с металлическими накладками, наплечниками и поручами. Больше похожа на легкую кольчугу. Подкладка как раз и состоит из мельчайших стальных колечек. Ткань только сверху, и то какая-то странная, очень плотная, но тонкая. Не горит, не промокает и не рвется. Я пробовал, изо всех сил бил кинжалом. Даже царапин не осталось. Каждая ниточка зачарована. В Истинном Зрении куртка выглядит как сплошное переплетение множества известных и неизвестных мне защитных заклинаний. В такой можно хоть в огонь, хоть в воду.

Посох был прислонен к стене у выхода. Мне показалось, что своим видом он выражает возмущение и укор: мол, как ты мог оставить меня здесь? Ведь вокруг враги! Я успокаивающе погладил его: все нормально, друг, я рядом. Подхватил с вешалки сумку, перекинул через плечо и тихо шмыгнул за дверь, стараясь не зацепить посохом за косяк.

После августовских событий прошло два месяца. Все немного утряслось. Мне повезло. Никто не узнал, что именно я сжег трактир «Гордый кузнец», убил нескольких душегубов и семейство обнаглевших гномов. Может, кто-то и видел грязного парня с дикими глазами и перекошенным лицом, бегущего через подворотни с посохом в руках. Но узнать не узнали. И хорошо. Если прибавить магическую дуэль в университетской библиотеке и смерть Лукара, что скрывался под видом смотрителя, то… От темницы меня бы не спас даже Патрик, начальник гентской стражи.

За это время я немного привык к статусу наследника Серого Ордена. Каждый день посвящал изучению древней магии, тренировался и совершенствовался. Книги у меня теперь есть. Лукар перед смертью дал все необходимое. Несколько объемистых справочников и учебников, содержащих базовые заклинания и методику работы с Силой в дополнение к той книге, что досталась от Мгира. Уже сейчас заткну за пояс любого боевого мага. Чародеи Современной школы пользуются плетениями — энергетическими узорами, что формируются с помощью силы Стихии и концентрации. Получается очень быстро, почти молниеносно. Но таким образом можно творить исключительно простейшие заклятия. Высшая Магия недоступна чародеям нашего времени. А я, в прошлом обыкновенный маг-механик, теперь владею высшим волшебством. Топорно, со скрипом и в некоторых случаях с долгой подготовкой. Но могу.