Родная страна
Шрифт:
Тьфу ты черт.
Я продолжил раскопки. Теперь я знал название продукта, а это уже позволяло провести поиски. И — вот оно! В даркнетовских документах слово «ноут-лок» встречалось множество раз. Я отсортировал их по дате и углубился в чтение увлекательной переписки между сотрудницей информационного отдела из управления образования и ее начальством. Девушка обеспокоенно докладывала, что один из школьных директоров использует интерфейс администратора в «ноут-лок» для слежки не за ворами, а за учениками своей школы, причем делает это и ранним утром, когда
Девушка заглянула в общую сетевую папку этого директора и обнаружила тысячи снимков учеников и их родственников — иногда обнаженных, иногда спящих. Там лежали также аудио- и видеозаписи личных разговоров учеников с родителями. Начальник не в меру совестливой сотрудницы пришел в ярость, потому что рядовым сисадминам не положено «шпионить» за директорами школ. Спор разгорался все жарче, девушка подчеркнула, что ее «шпионаж» — детский лепет по сравнению с тем, что вытворяет директор, и закончилось дело тем, что ее вынудили написать заявление об увольнении. Мне стало ее жалко. Такому достойному специалисту нелегко будет найти новое место в нашем гнусном современном мире.
Такое случалось не только в Сан-Франциско. В других районах тоже находились школьные директора, не способные устоять перед возможностями, которые открывает панель управления «ноут-лока», и считавшие, что слежка за учениками входит в круг их прямых служебных обязанностей. Однако директором, о котором шла речь в переписке, был не кто иной, как некий Фред Бенсон.
Когда-то Фред Бенсон был заместителем директора в школе имени Чавеса и с высоты своего престола вершил строгий суд над невежами, осмелившимися задеть его тонкое чувство консервативной морали.
То есть надо мной.
Но старый Фред Бенсон был вынужден уйти на пенсию, когда стало ясно, что жители Сан-Франциско, да и всей Калифорнии, не намерены отдавать свой город «силам законности и правопорядка» — полувоенным формированиям, которые под предлогом защиты от терроризма взяли горожан в заложники, хватали их, бросали за решетку, подвергали пыткам и издевательствам. Ах, как печально было видеть его покинувшим свой уютный кабинет и уныло бредущим по улице. Еще одна жертва войны против террористов.
Но Фред когда-то был спортсменом и даже после отставки не растерял боевого задора. Он решил избираться в окружной школьный совет. Ему противостоял один-единственный кандидат, какой-то чудак, признанный виновным в трех случаях крупного мошенничества с недвижимостью, который, однако, сумел оттянуть на себя почти половину голосов. Счастливый избранник стал получать от государства неплохое жалованье и бодрым шагом восходил к сияющим вершинам системы образования, жестоко помыкая учителями и пытаясь навязать свой «лидерский стиль» всем школам округа.
Одним словом, если вы еще не поняли, я этого гада терпеть не мог.
Но даже я немало удивился, обнаружив, что старый Фред с таким рвением пользуется защитной системой школьных ноутбуков. Собственно говоря, в его служебные обязанности отнюдь не входил контроль над
Употреблял? Точнее, злоупотреблял.
— Энджи, смотри! Это непременно надо предать гласности, — заявил я. — Что? Ты так не считаешь?
— Нет, Маркус, я думаю, этого делать не следует. Ты же сам только что ругался на всех из-за утечки. А теперь сам хочешь ее организовать. Твоему примеру последуют и остальные. Мы договорились, что сначала каталогизируем весь массив, решим, что из него имеет наивысший приоритет, потом опубликуем так, чтобы не навлечь неприятностей ни на кого из нас. Если завтра ты нас подведешь, Маше и Зебу не выкарабкаться. Да и нам всем тоже. Нельзя ставить под угрозу всю наш группу ради того, чтобы свести счеты со школьным завучем, на которого у тебя зуб.
— Да он же извращенец, вуайерист! Это не просто личная месть. Общество имеет право знать, что этот подонок подглядывает за их детьми. Энджи, на месте этих ребят мог быть я. У меня в школе имени Чавеса осталось много друзей, и Бенсон их терпеть не может. Могу спорить, он с них глаз не сводит ни днем, ни ночью!
— В твоем представлении он сидит у себя дома, потирает руки и упивается властью и секретностью. Но пойми, в этих файлах Бенсон еще не самое страшное чудовище. Посмотри, что творят другие. Загляни в файл 439 412.
Я пролистал таблицу и прочел краткое содержание:
«Государственный департамент. Транспортная накладная на доставку устройств для полицейского перехвата в Сирию. См. 298 120»
Файл 298 120:
«Отчет разведывательного персонала посольства о гибели под пытками диссидентов, схваченных с применением устройств для полицейского перехвата».
— Ого, — выдохнул я.
— Вот тебе и «ого», — передразнила Энджи. — Так что прекрати. Соблюдай дисциплину. Тут не просто детские шалости, игра идет по высшему разряду.
И не успел я рассердиться на нее — рассердиться по-крупному, как бывает, когда ты совершенно неправ, а тебя ставят на место, и ты понимаешь, что не можешь ничем оправдаться и поэтому бесишься, — как снизу окликнула мама:
— Маркус, Энджи, пора ужинать!
В старые добрые времена «семейные ужины» бывали у нас чуть ли не каждый вечер. Либо мама с папой приготовят что-нибудь, наполняя кухню звоном кастрюль и сковородок, веселыми голосами и вкусными запахами, либо, если все устали, заказываем что-нибудь из ресторана с доставкой. Даже я время от времени удосуживался что-нибудь состряпать, и мне это нравилось, хотя, по-моему, самое трудное в этом деле — начать. Пустая кухня всегда навевает унылые мысли о домашней рутине. Однако у меня получалось вполне пристойное каре ягненка, а когда я готовил пиццу, на тарелках не оставалось ни крошки.