Родники мужества
Шрифт:
Перед началом марша в новый район сосредоточения я побывал и в других дивизиях и полках, встречался там с коммунистами, секретарями комсомольских организаций. В беседах нацеливал активистов на кропотливое разъяснение каждому бойцу важности предстоящей перегруппировки наших войск, ее нужности для будущей победы. [130]
Разумеется, о грядущих боях говорилось лишь в общих чертах: бойцы и командиры низового звена, выступая в поход, не знали, на какой участок фронта перебрасывается их дивизия или полк. Делалось это, как уже говорилось выше, для того, чтобы не дать разведке противника разгадать наши замыслы. И люди, кстати,
Штабы частей и соединений в эти дни потрудились тоже на славу. Ими был разработан четкий порядок движения колонн, тщательно продумано их охранение и инженерное обеспечение. В частности, они учли и то, что на пути движения частей встретится немало рек, речушек и каналов, которые явятся серьезными препятствиями для танков, автомашин и другой боевой техники. Поэтому саперным подразделениям еще заранее были поставлены задачи провести инженерную разведку некоторых мостов и переправ, при необходимости усилить их грузоподъемность, а там, где мосты отсутствуют, построить их, не нарушая, естественно, при этом правил строжайшей маскировки. И надо сразу сказать, что с этим заданием саперы справились успешно.
Перемещались войска преимущественно в ночное время. Как только наступала темнота, стрелковые части и подразделения бесшумно снимались с дневных биваков и быстро двигались заданными маршрутами. Люди не разговаривали, лишь иногда по колонне вполголоса передавались необходимые распоряжения и команды. Естественно, столь чрезмерная осторожность объективной надобности конечно же не имела. Но мы умышленно поддерживали ее для сохранения высокой бдительности, общей дисциплины марша.
Наиболее важным для нас было соблюдение светомаскировки. Командиры очень строго следили за тем, чтобы водители ни на секунду не включали фар, чтобы никто из бойцов не курил открыто. Это соблюдалось даже на привалах. Но курильщики все-таки приспособились. На остановках они конечно же курили. Но как! Держа цигарки в сомкнутых ладонях. Так что, бывало, стоишь рядом, чуешь махорочный дым, а светлячка ни за что не заметишь. [131]
Но как ни маскируйся, а армия — это не иголка, скрыть ее передислокацию трудно. Вот почему мы не сбрасывали со счетов и такой вариант, что фашистскому командованию все же рано или поздно удастся узнать о нашем маневре. Поэтому, чтобы ввести в заблуждение, возможно, следящую за нами вражескую агентурную разведку и таким образом выиграть время, были пущены в ход ложные слухи о целях и направлении перемещения наших частей и соединений.
В распространении этих слухов в какой-то мере участвовали и мы, работники политорганов. Сразу скажу, нет дела более неприятного, чем говорить бойцам и даже командирам неправду. Но мы шли на это ради торжества самой высокой и святой цели — победы над ненавистным фашизмом.
Кстати, специально выступать с утверждением неправды нам обычно и не приходилось. Просто откуда-то появлялся эдакий слушок, который быстро распространялся среди людей. Они при встречах с нами конечно же спрашивали: правда это или нет? Мы же намеренно уклонялись от прямых ответов. Вот тут и пойми, правда это или нет.
Предвижу, что читатель может недоуменно пожать плечами. Что же вы, дескать, товарищи фронтовики, выходит, не доверяли друг другу, играли в прятки? Отвергаю такое предположение со всей решительностью. Мы были на войне, а здесь любая ошибка, любой промах могли стоить многих тысяч человеческих жизней. Поэтому мы просто проявляли предельную бдительность.
К 5 октября 1944 года 51-я армия вместе с войсками 5-й танковой армии незаметно для врага уже заняли исходные рубежи для нанесения решительного удара в направлении Паланга, Руцава.
* * *
Осень 1944 года в Прибалтике выдалась непогожая. И в ночь на 6 октября непроглядная темень закутала небо и землю. Не видно ни зги. Не переставая идет холодный окладной дождь.
И все-таки именно в ночь на 6 октября мы пошли вперед. Наша цель — войти в прорыв, пробитый незадолго до этого в обороне врага частями 43-й и 6-й армий, и затем уже действовать самостоятельно. [132]
Шли буквально на ощупь. Направление движения командиры держали по компасам. Знали лишь то, что надо идти все время строго на запад.
На запад! Там морское побережье. Достичь его, выйти к седой Балтике — это было мечтой каждого бойца и командира.
Едва оказались на оперативном просторе, как вступили в соприкосновение с противником. Удар наших полков и дивизий был настолько неожиданным, что фашисты почти тотчас же обратились в бегство. Пять суток мы гнали их, не давая ни часа передышки. Прошли за это время 120 километров.
Конечно, гитлеровцы оказывали нам сопротивление. Но было заметно, что их боевой дух уже далеко не тот, что прежде, он надломлен, от былой самоуверенности фашистских вояк мало что осталось. Это, естественно, воодушевляло наших воинов, они действовали в бою все более дерзко и напористо, не боясь идти на оправданный риск, перехватывая у врага инициативу.
В этих боях геройски сражались многие уже знакомые читателю по боям в Крыму бойцы и командиры, например, комбат X. Гатажоков.
...Его батальон безостановочно преследовал отходящего противника. После нескольких мелких стычек с вражескими заслонами он в полном составе вышел к переезду Приекуле. Уже стемнело. Утих и бушевавший весь день шквальный ветер. Отчетливее стали слышны звуки.
Чуткий слух горца Гатажокова сразу уловил у переезда шум движения больших людских масс, перестук орудийных колес, негромкую речь на чужом языке. Сомнений нет: и переезд и поселок Приекуле в руках врага. Но сколько там гитлеровцев? Батальон, полк?
Разбираться в этом нет времени. Фашисты вот-вот обнаружат советский батальон. Значит... Да, нужно атаковать! Первыми! На нашей стороне ночь, а она союзница смелых и умелых.
Вызвав ротных, Гатажоков коротко поставил перед ними задачу: 1-й роте — продолжать движение по дороге до соприкосновения с противником, 2-ю и 3-ю роты комбат лично поведет в обход Приекуле.
Бой должна была начать 1-я рота. Она-то и прикует к себе все внимание фашистов. А в это время внезапный [133] удар во фланг врагу нанесут подразделения под командованием Гатажокова...
Дерзкий замысел комбата полностью удался. Гитлеровцы, застигнутые врасплох, в панике заметались, их офицеры потеряли власть над своими подчиненными. Это-то и довершило дело. Целый вражеский полк был разгромлен за какой-то неполный час ночного боя. Не многим фашистам удалось уйти от меткого огня советских воинов.