Родной ребенок. Такие разные братья
Шрифт:
«Какое ему дело до того, где я родилась? Ну и дура же я!» — подумала она.
Она взглянула на Ананда. Он был выше ее на голову, широкоплеч и немного сутуловат. На кисти его правой руки она увидела кровь. Подойдя к нему, она взяла его за руку и, улыбаясь, спросила:
— А это что? Кровь? Ну конечно!
— Ничего, заживет! — небрежно бросил Ананд, словно отмахнувшись от мухи.
— Нет, нет! Воспаление может начаться! — запротестовала она. — Одну минутку! — и она направилась к машине. Через открытое окошко она извлекла из аптечки аэрозоль с медицинским клеем
Деваки нежно взяла его руку и брызнула на нее из баллончика. Вскрикнув, Ананд резко отдернул руку и сказал:
— Отойди, пожалуйста!
Деваки залилась веселым смехом.
— Разве больно? — лукаво спросила она.
— Что? — не понял он, но, вспомнив, что то же самое произошло и с ней три дня назад, улыбнулся и сказал:
— Ну ладно, я пойду к машине.
Ананд сел в машину, включил зажигание, дал задний ход, выехал на дорогу и на большой скорости исчез из поля зрения девушки, которая, стоя на дороге, смотрела вслед удалявшейся машине.
Раздался сигнал клаксона. Деваки вздрогнула. Ойкнув, она отбежала в сторону, на тротуар. Водитель «джипа» одарил ее ослепительной улыбкой и помахал рукой. Она улыбнулась ему в ответ. Деваки подняла свою штангу и узелок, намереваясь продолжить свой путь, как вдруг увидела на дороге большой кожаный бумажник, туго набитый ассигнациями. Она подошла поближе и подняла его.
Она хотела крикнуть:
— Остановитесь, вы уронили кошелек!
Но было уже поздно, «пострадавшая» машина с Анандом за рулем уехала неизвестно куда.
«Как его разыскать, чтобы вернуть бумажник?» — думала она, подходя к своему дому.
Деваки вошла в комнату отца, справилась о его здоровье и достала из узелка три плода манго и таблетки.
— Спасибо, дочка! Ты что-то рано сегодня!
— Да, папа, сегодняшний день принес мне удачу, я заработала тридцать пять рупий.
— Ах, какая ты у меня молодец. Оставь часть себе, а остальные отдай матери. Все не отдавай. Тебе ведь тоже нужны деньги.
— Хорошо, папа! Я еще заработаю! Я везучая!
Напевая, она выпорхнула из комнаты отца. Оказавшись в своей маленькой комнатке, она присела к небольшому туалетному столику и стала приводить себя в порядок. Ее лицо, шея и руки были покрыты ровным, золотистым загаром, но под одеждой кожа сохраняла свою природную белизну. Она, как и многие дочери Раджпутаны, была светлокожей.
Деваки нарядилась в новую широкую, с многочисленными складками юбку — канджли и короткий жилет — чоли. На плечи накинула большой ярко-желтый шарф — орхни, обулась в сандалии — чапли и вышла из дома. По пути в полицию она решила разузнать у музыкантов или у торговцев номер автомобиля, в котором она дважды разбила лобовое стекло. Она помнила несколько цифр, но и только. Сейчас она также вспомнила, что кто-то из ее «коллег» записал или запомнил номер машины, когда все это произошло на площади.
Узнав номер автомобиля от одного из торговцев, Деваки направилась в полицейский участок. Там она подошла к столу, за которым сидел высокий сержант в яркой форменной фуражке, с черными и густыми, как щетка, усами. Она положила перед ним записку с номером автомобиля и робко попросила дать ей адрес владельца.
— Зачем вам адрес? — спросил, как отрезал, блюститель порядка.
— Я… я, вернее, он забыл у меня вещи, и я хочу вернуть их ему, — запинаясь, ответила Она.
— А кем вы доводитесь владельцу? — грубо спросил сержант, окинув девушку бесцеремонным взглядом.
— Я его двоюродная племянница! — неудачно солгала она.
— Племянница?! И не знаете, где живет ваш дядя? — с иронией спросил инспектор.
— Я не могу найти его дом. Помню, что в центре, вернее, на западном побережье, но где именно… запамятовала! — уже смелее сочиняла она.
— Хорошо! Посидите здесь. Минут через пять вам скажут адрес, но вы обязаны зарегистрироваться у нас в книге! — С этими словами он вытащил из обшарпанного стола большую тетрадь и приготовился записывать:
— Ваше имя и адрес, пожалуйста, госпожа.
Деваки назвала свое имя и адрес.
Минут через десять ей вручили маленькую картонную карточку, на которой было отпечатано имя владельца автомобиля и его домашний адрес. Она прочитала имя хозяина голубого «премьера». Его звали Ананд. Сердце девушки застучало сильнее. Она приложила руку к груди и поспешно отняла — сердце глухо ударяло в ребра, — поспешив удалиться из полицейского участка. Быстрой походкой, лавируя в толпе прохожих, Деваки дошла до автобусной остановки и уехала домой.
На другой день Деваки проснулась очень рано, с первым лучом солнца. Но вставать с постели ей не хотелось. Она повернулась на левый бок, лицом к стене, собираясь понежиться еще минут пять. Она решила, что на работу сегодня не пойдет, а разыщет Ананда, чтобы вручить ему пропажу. Бумажник она положила под свою подушку, никому в доме не сказав о своей находке.
Вдруг дверь приоткрылась, и в комнату заглянула мачеха, проверяя, не встала ли Деваки. Неожиданно ее внимание привлек большой туго набитый кожаный бумажник, видневшийся из-под подушки падчерицы, поскольку Деваки, склонив голову к стене, придавила подушку таким образом, что тот угол подушки, под которым она хранила свою находку, приподнялся. Мачеха с вожделением и алчностью с минуту наслаждалась увиденным. Затем изящной походкой слона она подошла к кровати и выхватила кошелек. Круто повернувшись, она направилась к выходу, унося добычу.
Деваки, почувствовав неладное, быстро вскочила с постели и сунула руку под подушку: бумажника на месте не оказалось.
— Мама! Стойте! Верните кошелек! — повелительно произнесла она.
Мачеха дернула плечами и остановилась, удивленная такой дерзостью.
— Боже мой! — простонала она. — Глазам не верю! Полно денег!
Она уже прикинула, куда их «пристроить».
— Ты молодец! — похвалила она Деваки.
— А они не мои! Их нужно вернуть! — сухо и четко ответила та. — Просто один господин случайно обронил свой кошелек, а я подобрала! Это было на улице! — искренне и чистосердечно призналась она мачехе. — Я найду этого господина и верну ему бумажник с деньгами. Я должна это сделать!