Родом из детства
Шрифт:
Я пересчитал имеющуюся наличность. Двести пятьдесят гривен. Три купюры – две их них по сто.
Вышел с «конём» на балкон.
Всё путём, братишка, думал я. Народ у нас сердобольный – поможет.
Просить надо мужчин, решил я. Женщины подсознательно солидарны друг с другом в осуждении пьющих. Это они впитывают – с молоком матери. А мужчина – пусть даже убеждённый трезвенник – поймёт, войдёт в положение… Ну, а уж если пьющий – а таких у нас большинство, – поможет точно, ведь рано или поздно – и сам может оказаться в
Прохожих было мало. Что не удивительно. Будний день. На часах – одиннадцать тридцать. Многие на работе. Я ждал по пять-десять минут, прежде чем кто-нибудь наконец-то проходил по узенькой аллейке под окнами дома. Представительниц слабого пола я игнорировал, но и не каждому мужчине решался довериться.
За полтора часа я сделал две неудачные попытки. Один выгуливал пса и не соизволил даже выслушать меня. Мудак бесчувственный. Второй – солидный такой, в белом плаще, при шляпе – извинился и отказал, мотивируя свой отказ тем, что чрезвычайно спешит.
– Извини, – сказал он напоследок, – как-нибудь в другой раз.
Я же искренне надеялся, что другого раза не будет. Не должно быть…
Затем я увидел медленно ковыляющего старика бомжеватого вида.
– Эй, мужик! – крикнул я. – Заработать хочешь?
Старик запрокинул голову и прищурился:
– А что надо делать?
– Надо сгонять в магазин и купить маленькую бутылку водки. Чекушку.
– И всё?
– Я бы сам сходил, но меня жена-мегера закрыла. А мне так хреново – вот-вот ласты склею.
Старик запустил руку в свои седые патлы, почесал задумчиво «соображалку» и спросил:
– А каким же образом я передам тебе бутылку?
– Всё в порядке, я спущу вниз сумку. Лови деньги.
Я бросил ему спичечный коробок, в который сунул сложенную вчетверо пятидесятигривенную купюру.
– Сдачу можешь оставить себе.
Старик подобрал коробок и смешно, но относительно быстро заковылял в сторону магазина.
Ожидание рвало душу в клочья.
Прошло минут сорок. Я стоял на балконе, ёжась от холода, – и проклинал старика и всех, кто имел хоть какое-то отношение к его зачатию, рождению и воспитанию.
Вывод напрашивался сам – бомжара прикарманил лёгкие шальные деньги и скрылся в неизвестном направлении, радуясь тому, что ему попался такой лопушистый лох, как я.
Неужели он не вернётся и я сдохну на балконе? Ну уж нет! Хрен вам! Не дождётесь!
Ещё обыскивая квартиру, я невольно обращал внимание на всё, что могло теоретически содержать спирт. Теперь я собрал все эти бутылочки, пузырьки и флаконы. Расставил их на столе. Начал гадать, что из этого всего можно выпить с минимальным риском для жизни. Тут были: валерьянка, корвалол, настойка боярышника, туалетная вода, духи, пятновыводитель, жидкость для снятия лака… Но выбор свой я остановил на ополаскивателе для рта. Сузив глаза, я внимательно изучил этикетку.
«Укрепляет десны и защищает от проблем дёсен.
Обладает великолепным освежающим вкусом и надолго обеспечивает свежее дыхание.
Способ применения: наполните половину колпачка ополаскивателем и тщательно прополощите рот. Использовать до или после чистки зубов.
Меры предосторожности: не глотать. Не использовать в пищевых целях. Хранить в недоступном для детей месте.
(Я подумал, что надо было бы написать «Хранить в недоступном для детей и алкашей месте».)
Состав: вода, глицерин, спирт этиловый, ароматизаторы, бензоат натрия, сахаринат натрия, краситель С142090.
С вопросами и пожеланиями обращаться: Москва, Ленинградский проспект, 37, корп.9»
Как жаль, что в школе я с пренебрежением относился к урокам химии. Может, люби я химию, знал бы теперь, что такое бензоат натрия и насколько он вреден.
Ладно, где наша не пропадала! Спирт этиловый есть, и на том спасибо.
Я отвинтил колпачок и вылил содержимое в чашку. Жидкость была голубого цвета. Скорее всего, из-за красителя С142090.
Я взял чашку. Рука дрожала, как у припадочного. Пришлось схватить чашку двумя руками.
Резко выдохнув в сторону, я одним большим глотком выпил эту голубую гадость.
Глотку обожгло, словно я выпил расплавленный жидкий металл. Язык, нёбо, вся полость рта онемели… Ощущение, как в стоматологическом кресле после анестезирующего укола в десну.
Я запил это холодной водой из-под крана, но всё равно минуты три боролся с подступившей тошнотой. В любом случае это лучше, чем одеколон, который мне пришлось однажды выпить. И куда лучше технического спирта, ослепившего меня на двое суток.
Правда, было пока не ясно, что ожидает меня теперь. Но с удовлетворением я констатировал, что руки дрожать перестали. Уже за одно это можно было послать пожелание долгих лет по адресу: Москва, Ленинградский проспект, 37, корп.9.
Надолго обеспеченный свежим дыханием, я вышел на балкон – перекурить.
Внизу, под окнами дома, маялся мой гонец-старик.
– Куда ты пропал? – выкрикнул он с упрёком.
– Я пропал?! А ты где ходишь? Если тебя послать за смертью, я буду бессмертным.
– Магазин был закрыт. Переучёт. Пришлось валить в супермаркет, а там очередь, а по дороге я встретил…
– Короче, ты купил?
Старик молча продемонстрировал бутылку.
– Сейчас, – сказал я.
Не мешкая, я спустил «коня» старику. Но он оказался короче, чем я предполагал. Сумочка зависла метрах в трёх от земли. Старик не дотягивался до неё.
– Подожди, – сказал я. – Надо утяжелить сумку.
Я видел в кладовке трёхкилограммовые гантели. Тяжесть двух гантелей растянула подтяжки – и сумка благополучно опустилась к старику. Тот осторожно вложил в неё чекушку.