Родовое проклятие
Шрифт:
Даже в этом, казалось бы несерьезном, деле обряд должен быть соблюден, подумала Мира.
И они зажгли ритуальные свечи и стали смотреть, как над чашей поднимается бледно-голубой пар.
Брэнна взяла ритуальный кубок, который стоял в середине круга, и стала произносить уже знакомые слова:
– Испьем сейчас из этой чаши, вином скрепим единство наше. Когда шесть душ соединим, на бой мы выйдем, как один. Что пьет один – то выпьет каждый, и в бой мы ринемся отважно.
Трижды прошел кубок по кругу, переходя из рук в руки, от уст
– Кольцо единое построим – одно, где будет два по трое. Чтоб в черный час не сплоховать, о силе будем мы взывать. Мы все стихии призываем, их на Кэвона направляем. Огонь, земля, вода и воздух, явитесь нам как буря в море! Мы так велим, да будет так!
Трое замкнули круг.
– Мы готовы. Круг завершен, начало заклинанию положено. Хватит времени поставить круг на холме – тем лучше. – Брэнна взглянула на Миру. – Ты почувствуешь, когда начинать.
Та тоже на это рассчитывала.
Они стали подниматься на холм, неся с собой свечи, котел, оружие и жезлы, защищенные от чужих глаз магическим заслоном – но не от глаз Кэвона: Коннор объяснил Мире, что они специально оставили для него окошко.
Дойдя до самой высокой точки, он взял Миру за руку. Та резко дернулась.
И спектакль начался.
20
– Я сказала тебе, не подходи ко мне!
– Брось, Мира! Подумаешь, пинта пива в пабе.
– Говорить ты горазд, Коннор. А то я не знаю, как ты провел время в пабе! – Она бросила на него взгляд, полный глубочайшего презрения. – И это в то время, как я едва держусь на ногах – после всего, что со мной сделали. Причем по твоей воле!
– Господи, Мира, это был легкий флирт. Ну, перебросились парой фраз, посмеялись вместе.
– Ты волен говорить и смеяться с кем хочешь и сколько хочешь, только не думай, что после этого ты сможешь как ни в чем не бывало подваливать ко мне. – Мира намеренно ускорила шаг. – Знаю я твои штучки. Мне ли не знать!
– Чего ты хочешь? – Он ссутулился, тропа вилась вокруг вершины холма. – Мне требовалась передышка, только и всего. Я изо дня в день либо сижу в четырех стенах в доме, либо вкалываю на работе как проклятый. А ты только и делаешь, что спишь целыми днями.
– А по чьей милости, позволь спросить? – Мира остановилась и развернулась к нему лицом. – Это же ты с твоим колдовством меня до постельного режима довел!
Коннор тоже остановился и смерил ее сердитым взглядом.
– Ах так? Да между прочим, я со своим колдовством тебе жизнь спас!
– И пока я изо всех сил за эту жизнь цеплялась, ты подался в паб, чтобы переброситься парой фраз с Элис Кинан!
– Ну, хватит. Хватит, хватит! – накинулась на обоих Брэнна. – Нашли время. Я вам что говорила? Звезды сказали: сегодня – самый подходящий для нас момент, чтобы его прикончить? А как мы сможем исполнить то, что на нас возложено, если вы двое будете грызться?
– Я здесь. Какие претензии? – Мира вздернула подбородок. – Я здесь и готова снова рисковать жизнью, потому что обещала. А слово свое я держу. В отличие от некоторых.
– Мужик угощает девушку пивом – и сразу изменщик?
– Разложи свечи, Коннор. – Брэнна пихнула ему связку свечей. – И сосредоточься на том, что предстоит сделать. Ради всего святого, нельзя, что ли, было дождаться, пока мы сделаем дело, а уж потом кадрить Элис Кинан?
Мира с негодованием зашипела и швырнула рюкзак оземь.
– То есть ты хочешь сказать, что после того, как вы мною воспользуетесь, кадрить девок за моей спиной будет в порядке вещей?
– Я не это имела в виду, – отмахнулась Брэнна. – Перестань вести себя как идиотка!
– Так я теперь идиотка? Ты всегда на его стороне, даже если знаешь, что он с этой змеей!
– Прекратите все немедленно! – Айона закрыла руками уши.
– Ты лучше в это дело не лезь, – предостерег Бойл.
– Я не могу не лезть. Они моя родня, и я не могу больше выносить все эти пикировки и ругань. Дай-ка мне! – Она выхватила у Коннора свечи и начала расставлять их по кругу на вершине холма. – Как мы можем работать вместе, делать то, что нам предназначено, когда мы все время ссоримся?
– Тебе легко говорить. – Мира хлопнула ладонью по рукояти меча. – У тебя вон Бойл на задних лапках ходит.
– Мира, полегче на поворотах! И не лезь не в свое дело.
– А я вам сразу сказал: неудачный сегодня день! – Фин вынул свой атам из ножен и стал рассматривать при свете стареющей луны.
– Да тебе лишь бы мне перечить! – огрызнулась Брэнна. – Если я говорю – белое, ты наверняка скажешь: черное. Лишь бы назло!
– А разве не ты уговорила нас на солнцестояние? И что теперь? Спустя четыре месяца мы опять выступаем тогда, когда твоей милости угодно.
– А я до сих пор не разобралась, не твой ли саботаж был причиной той неудачи. Послушали бы меня – ты бы сейчас был не здесь. Тебя вообще бы с нами не было!
– Брэнна, это уже перебор. – Коннор положил ей руку на плечо. – Тише! Он идет, он сам ей сказал. И остальным тоже. Быстрей!
– Перебор или недобор – теперь уже неважно. Мы здесь.
Брэнна простерла руку и зажгла свечи. Чашу поставила в самой северной точке круга.
У нее за спиной Коннор легонько тронул Миру за руку.
Та затаила дыхание и собралась с силами.
Сгустился туман, пал тяжелым занавесом, а с ним пришел и лютый, пробирающий до костей холод. Сквозь пелену донесся гул, высокая трава заволновалась.
Мира еще выхватывала меч, а Коннор уже резко отпихнул ее в сторону.
Она почувствовала, как что-то пронеслось совсем близко, черкнуло по руке, обжигая болью. Можно было не изображать ни страх, ни смятение: оба эти чувства захлестнули ее, как наводнение.
Потом у нее в голове прозвучал голос Коннора: «Я с тобой. Я тебя люблю».