Родовой кинжал
Шрифт:
— Не только ты любишь выполнять свою работу добросовестно, — негромко сказал Драниш, поворачиваясь так, чтобы я не видела виселицы. — Но молодого, который тебе кинжалом угрожал, Ярик просто в ссылку отправил. Таких бестолковых врагов королевства надо оставлять в живых, а то на их место придут умные, а с ними возни больше.
— Мудрая мысль, — хмыкнула я.
— А то. У моего папаши есть четыре штатных врага, он с ними даже бухает по праздникам. Это удобно! Всегда знаешь, от кого ножик между лопатками получишь. И другие враги не объявляются, потому что старые со своего теплого местечка
В главном зале постоялого двора громко ругались Даезаэль и сударыня фон Клоц. Сам предмет ссоры смирно сидел рядом за столом, сложив руки, как примерный прихожанин в храме на проповеди.
— От ваших пирожков у него живот болит! Хватит кормить сына дрянью! — орал эльф, доведенный до бешенства. — Я не обязан рассматривать то, что у него в ночном горшке!
— Обязан, раз ты целитель!
— Я жизни спасать должен, а не на переработанные остатки пирожков смотреть! Ночью! В горшке, сунутом под нос!
— Как ты можешь с такой черствостью относиться к проблемам моего сына! Он к тебе со всей душой…
— Душой?! — Эльф зарычал, как разъяренный дворовый пес, готовый кинуться на чужаков. В полном отчаянии он вцепился в волосы, забыв, что это парик.
В его руках остались клочья выдранных прядей, а лицо побледнело от ярости.
— Я сейчас вас убью, — сдавленно просипел целитель, рассматривая остатки парика. На его голове светлым золотистым пушком сияли отрастающие волосы, еще неделю назад сбритые «под ноль».
— Даезаэль! Стой! — Мы с троллем кинулись спасать гномиху.
— Опомнись, — уговаривала я, схватив целителя за руки, пока Драниш тащил в дальний угол брыкающуюся женщину, — тебе потом всю жизнь замаливать этот грех перед Древом Жизни!
— Это меня не остановит! Древо Жизни мне еще спасибо скажет за то, что избавил мир от этой ж… жо… женщины!
— Она просто любит сына.
— Она его слишком любит. Дай ей волю, она его задушит своей любовью. Ты глянь только, в кого она его превратила! Целую неделю она доставала меня! Неделю! Меня! Советами! Как кормить мальчика! Мальчика!!!
Персиваль тихо, как обиженный котенок, заскулил.
— Какое право ты имеешь меня судить! — Сударыня фон Клоц вырвалась из рук тролля, оттолкнув его к стене — Драниш уставился на нее с изумлением, — и начала угрожающе наступать на эльфа. Кто-то из посетителей, до сих пор испуганно жавшихся по стенам, робко зааплодировал.
— Имею! Потому что он всех уже достал своими жалобами и хныканьем! Тряпка!
— Перестаньте орать! — завопила Тиса с лестницы. — Капитан отдыхает! Вы думаете, так легко людей судить и вешать?
— Ты, кажется, громче всех тут орешь, — заметил тролль, почти нежно обхватывая гномиху за талию.
— Так я по делу, а вы просто так!
— Ничего себе — просто так. — Целитель, тяжело дыша, повернулся к Тисе. — Тут вопросы жизни и смерти решаются!
— О, Даезаэль, а что это опять с твоими волосами? — удивилась воительница и едко засмеялась.
— Как же я вас всех ненавижу! — Эльф вложил в эту фразу все обуревавшие его чувства.
Настенные светильники вылетели из креплений и разлетелись по комнате. Большая люстра со свечами, висевшая на потолке, закачалась, свечи посыпались вниз — посетители едва успевали уворачиваться. Женщины с визгом полезли под столы, их спутники мужественно отражали атаки падающих свечей своими тарелками. По залу пронесся порыв ветра. Драниш прижал меня к груди, защищая от брызг раскаленного воска и осколков, подождал, пока Даезаэль шумно выдохнет, и с опаской спросил:
— Выпустил пар или тебя еще бояться?
Целитель молча швырнул в тролля испорченным париком и помчался по лестнице наверх, топая так, будто был не Сыном Леса, а стадом пьяных коров.
В зале воцарилась тишина. Стараясь не стучать стульями и не звякать тарелками, ужинающие аристократы тихонько расселись по местам, старательно делая вид, что ничего необычного не произошло. Официанты с невозмутимым видом исправляли или маскировали разрушения.
— Давайте, что ли, поужинаем? — предложил тролль, и его желудок громко и согласно заурчал. — Или просто пива выпьем? А то я тоже сейчас вопить буду и чем-нибудь кидаться.
Пожалуй, если бы хозяин постоялого двора, несший нам подносы с ужином, участвовал в гонке на приз короля, то первое место ему было бы обеспечено — так быстро он обслужил опасных гостей.
Мама с сыном уединились за крайним столиком, обнимаясь и заливаясь слезами.
— Мама, ты видишь, с кем мне приходится иметь дело! — начал было громко жаловаться гном, но поймал недвусмысленный взгляд Тисы и перешел на трагичный, едва слышимый шепот. Сударыня фон Клоц скорбно кивала.
Мы с аппетитом ужинали. Я жевала и размышляла: неужели моя душа настолько огрубела, что даже тот факт, что мне сегодня угрожали, неспособен отбить у меня аппетит? Это деградация или эволюция? Что будет со мной дальше? Тролль, как обычно, ел за троих, и на его лице было написано только удовольствие от приема пищи. Вот уж кто не станет портить себе пищеварение досужими размышлениями! Он так хрустел косточками запеченной с овощами курочки, что этот звук заглушал даже бурчание слуги на длинной лестнице, которого послали вставлять и зажигать свечи на большой люстре.
— Хотел бы я знать, — Драниш проглотил куриное крылышко не жуя, — что случилось с эльфом? Я думал, он из нас всех самый уравновешенный.
Тут они с Тисой, не сговариваясь, одновременно посмотрели на меня.
— Что? — удивилась я. Неужели между зубами что-то застряло или в уголке губ прилипло?
— Что с Даезаэлем?
— Я его почти не видела всю неделю, ничем помочь не могу.
— Ну тогда… — Тролль на минутку задумался и просительно продолжил: — Не хочется это признавать, но ты в самых лучших отношениях с Даезаэлем, котя. Сходи узнай, что с ним случилось.
Откровенно говоря, мне не хотелось связываться с Даезаэлем, когда он пребывает в таком настроении. А вдруг его ярость одной лампой не ограничится? Мало ли какую извращенную форму может принять его злость!
— Котя, — с нажимом сказал тролль.
— Может быть, просто дать ему успокоиться? — предложила я, не торопясь вставать из-за стола.
— Котя, если наш целитель начнет на всех кидаться, это будет конец света в отдельно взятом фургоне. Он же должен быть спокойным и уравновешенным. А он… — Тролль посмотрел на люстру.