Родовой кинжал
Шрифт:
— Что-то посетителей мало, может, тут плохо кормят, — внезапно сказал гном.
— Да нет, — хохотнул тролль. — Это же центральный постоялый двор. Тут цены зверские, только для господ. А сейчас нет ни ярмарки, ни бала. А судилище Ярик только завтра начнет, чего им раньше времени приезжать, свои кровные тратить.
Комнаты были роскошными. Кровати с мягкими матрасами и чистым, пахнущим лавандой бельем, около каждой кровати — небольшой комод для вещей, стол с вазочкой, в которой стояли ранние цветы. Кувшины с водой для умывания. И не просто тазик, а целый туалетный столик! Если учесть, что в Хвостовске капитан собирался оставаться
Тиса взглянула на меня, хмыкнула и с оттенком презрения сказала:
— Учись, пока я жива!
Мельком взглянула в зеркало, махнула расческой над коротким ежиком волос, плеснула в лицо водой и оправила куртку.
— Вот и все, что нужно для того, чтобы нормально выглядеть. Я — к капитану.
Я была с Тисой не согласна насчет внешнего вида, но разве воительница стала бы меня слушать? Да и мнения у нас были насчет этого разные. Я росла с убеждением, что всегда и везде должна выглядеть отлично. А она должна была оберегать капитана и всегда быть в подходящей для этого форме.
Я взяла деньги, засунула серебрушки за пазуху, а мелочь рассовала по карманам, прихватила холщовую сумку и отправилась искать рынок, попросив у хозяина пару пирожков вместо своей порции обеда.
За две недели я так устала все время находиться в тесном помещении с одной и той же компанией, что довольно долго просто бродила по улицам, рассматривая дома, людей и прицениваясь к товарам уличных торговцев.
Бойкие крестьянские девчушки торговали оставшимися еще с осени мочеными яблоками и солеными огурцами, ранней зеленью — черемшой, щавелем и тоненькими побегами чеснока, букетиками ранних цветов и даже просто зелеными ветками с пушистыми «котиками» — для украшения жилищ. Матери юных торговок располагались на улицах основательно, с пирогами, парным мясом и молоком, привычно ругаясь с коллегами по ремеслу за каждый сантиметр.
Чем дальше я уходила от центра, тем меньше торговцев попадалось на улицах, да и сами улицы становились все кривее и грязнее. Но денег у меня было немного, поэтому приходилось искать дешевую лавку.
Когда я наконец-то купила все, что мне было нужно, — новые холщовые штаны, чтобы не бегать в теплых гамашах (достаточно широкие, чтобы я не смущалась от отсутствия юбки) и кучу необходимых мелочей, которые так необходимы в пути каждой уважающей себя девушке, но которые были забыты дома, — уже начинало темнеть. Я немного постояла возле дверей последней лавки, ожидая, когда же пройдет патруль городской стражи, но потом поняла, что пора возвращаться на постоялый двор, если я не хочу идти в полной темноте — уличных фонарей в этом районе города я не заметила.
Прижав к себе тяжелеющую с каждым шагом сумку с покупками, я торопливо пошла по улице, предварительно спросив у лавочника направление. Увлекшись прогулкой в одиночестве и покупками, я ушла слишком далеко от центра и теперь, честно говоря, боялась, что не найду дороги обратно. Да и усталость давала о себе знать — это когда ходишь от лавки к лавке, перебирая и щупая товары, кажется, что летишь на крыльях, а вот когда тащишь все купленное назад, то крылья пропадают, зато на ногах появляются чугунные кандалы.
Почтенные граждане потихоньку рассасывались по домам, в которых загорались желтые приветливые огоньки ламп. На улицы выползали те, кто днем отдыхал от ночной работы, и те, кто искал развлечений или острых ощущений.
Бродяг и пьянчуг я не боялась — пока училась на курсах, всегда возвращалась домой очень поздно и научилась оказывать простейшее сопротивление — что острым словом, что магией. От меня отставали: зачем, если можно найти кого посговорчивее, а грабители одинаково ловко орудуют что ночью, что днем, да и воровать у меня нечего, таких они распознают с первого взгляда и никогда не пристают. Но на улицах чужого города я чувствовала себя очень неуверенно. К тому же когда я возвращалась домой с учебы, то меня у дверей дома всегда ждала няня, держа в руке зажженную лампу. Она сидела на скамейке каждый вечер, в любую погоду. Как же это было замечательно! Как это важно и нужно — знать, что тебя кто-то ждет!
А кто ждет меня сейчас? Никому не интересно, где я проведу ночь, главное, чтобы завтра я была на работе вовремя и смогла выполнять свои обязанности. Вот она, сладость и горечь свободной жизни! Хотя, наверное, Драниш…
— Эй, детка, куда ты идешь? — окрикнул меня хриплый пьяный голос. — Давай позабавимся!
Я не подала виду, что услышала, и шаг не ускорила — просто шла, как шла, но на кончиках пальцев начала формировать боевой огонек. Пары таких штук вполне хватало, чтобы отпугнуть даже самых настырных приставал.
— Детка! — Меня грубо дернули за левую руку, я развернулась, но гневные слова застряли в горле: передо мной стоял тролль, один из тех, с кем недавно подрался Драниш.
— Э, да это знакомая чувиха! — Тролль меня тоже узнал. — Робя, слышьте, тут Дранишева телка. — Он ловко перехватил мою руку с готовым сорваться с нее огоньком и так сжал запястье, что я застонала, потеряла контроль над магией, и заклятие сорвалось, выбив из камней на мостовой несколько искр.
— Че? — к нам подтянулись еще тролли. — О, в натуре!
— Это какого Драниша? — спросил один из них.
— Злыднобоя Кривого сынок задохлый, — просветили его.
— А, это тот, который с Волком шатается?
— Ага.
— Девка мне должна, — заявил один из обступивших меня троллей. — Драниш моему брательнику челюсть сломал.
— И тебе сломает, если не уберешь лапы, — стараясь казаться спокойной, пообещала я.
— А как он узнает? Он рядом? — спросил тролль, слегка ослабляя хватку. — Драниш, э-ге-гей!
Тролли прислушались к эху, гуляющему между домов. На крик никто не отозвался.
— Если уж он свою телку выпустил одну шляться по такому месту, то явно далеко, — рассудил один из наемников, крестовина меча которого поблескивала за левым плечом. — Так что он ничего не узнает. А ты уже никому ничего не скажешь.
— Да, наших бить нельзя, мы мстительные, — добавил его приятель, грубо сжав мою грудь. — А ничего!
Паника удушливыми волнами поднималась от живота к шее, не давая возможности как следует вдохнуть.
— Давайте разойдемся миром, — просипела я.
— Не-э-э, надо ж позырить, что Драниш в тебе нашел. — И, похотливо оскалившись, один из троллей рванул на мне рубашку.