Рог белого медведя

Дез Олла

При этом часто родственники не заморачивались с тем, какую именно дверь следует открыть. Какой ключ нашли – ту и открыли. Очень часто тело придавали земле даже и не медведи. А нанятые люди. Именно поэтому наши склепы стали все чаще именовать по-людски – могилами.

Только в последнее время мы стали организовывать прощание с покойным, когда все желающие могли прийти и попрощаться.

Приходило, как правило, не слишком много медведей.

Хотя вот когда тетя организовала прощание с Ребеккой, как мне доложили, пришло довольно

много медведей. В основном, правда, медведиц охочих до сплетен.

Эта традиция прощаний была и раньше, но не все дома ее соблюдали и многие шутили, что пришла она от того, что просто хотели удостовериться, что медведь и в самом деле умер. Звериная дикая сущность не давала нам уделять этому более пристальное внимание. Мы медведи – и этим все сказано.

Но все же были и исключения. Особенно в последнее время некоторые дома стали более внимательно относиться к смерти. Впитываем это у людей? Всё может быть.

Более старые дома-склепы были украшены и лепниной и замысловатой росписью и кое-где даже и скульптурами. Встречались даже и колоны подпирающие крышу некоторых склепов. Но в основном это все были старые постройки.

На кладбище было холодно. Но все же дорожки были расчищены. Я накануне отправил сюда дюжину рабочих. К каждому домику вела утоптанная тропинка.

И вот сейчас мы и ходили мимо этих домиков, рассматривая надписи на стенах, возвещавшие, что именно сюда когда-то и был скинуто то или иное тело. Этим только вот медведи и заморачивались. При этом часто бывало так, что соперники лежали в одном склепе. При жизни враждовали, а смерть все уравнивала. И медведь из дома Барибалов мирно покоился рядом с Белым.

– Я если что в яму к покойникам из-за этой палки не полезу – шепотом сказал мне Льёт.

– Я тоже. Но может быть и не придется? – понимающе хмыкнул я.

Я покосился на Асти, которая водила пальчиками по одной из плит с именами. На плите еще было вдоволь места и сюда еще можно было многих скинуть, о чем и возвещала плита с выбитыми именами.

– Это должно быть старое строение – покачала головой Асти и двинулась глубже между деревьями.

Я рванул следом за ней, не желая выпускать ее из виду. Древний медведь пусть заберет эту палку! Мне моя жена дороже. Поэтому и искать ее я буду там же где и она.

– Бьорн! – через какое то время позвал меня друг.

– Асти? Пойдем? Он там нашел что-то – попросил я.

Жена с места не сдвинулась, пока не закончила водить пальчиками по очередной плите с именами. Вздохнула и подошла ко мне.

– Это оказалось сложнее, чем я думала. Может мы ошиблись?

– Бьорн! Асти! Ну вот тут же это имя – снова нетерпеливо позвал Льёт.

Асти встрепенулась и понеслась к медведю. Вот. Его услышала, а меня нет, значит. Начинать злится? Вот еще. На мою драгоценную жену? Да ни за что. Лучше догнать и присмотреть. А то тут корни от деревьев. Как бы не упала.

– Асти? Вот смотри – указал ей Льет на очередную плиту на которой и в самом деле стояла второй по списку эта загадочная фамилия - «Д.Я. Лаптев».

Я, если честно, не понял до конца из путаных объяснений жены, кто это, собственно говоря, такой. Но он точно был медведем, и умер достаточно давно, судя по табличке.

Жена отошла в сторону и внимательно стала рассматривать склеп. Это был один из самых больших склепов. Уж и не знаю, когда он был выстроен, но над ним совершенно точно постарались. Тут были и колонны и статуи и лепнина и замысловатые рисунки.

– Бьорн? Вот посмотри. Вот эта вот кариатида и вот этот теламон были сюда добавлены явно позже построения склепа. Это бросается в глаза. Они тоже старые, но все же моложе самого склепа…

– Милая? Ты сейчас о чем? Кари …кто? И вот второе? Тело?

– Кариатида – это колонна в виде женщины. А Теламон – это колонна в виде мужчины. Видишь, они подпирают крышу руками?

– У этого мужика так смешно снег налип. Кажется что у него рога – буркнул я.

– Рог Медведя? – подхватила Асти.

– Ага. С этим разобрались. И что нам теперь сломать это? – почесал голову Льёт.

Я сдержанно кивнул, полностью поддерживая идею друга.

– Нет! Почему у вас чуть что - сразу сломать! – взвилась Асти.

А я мысленно похвалили себя, что мой кивок видел только друг. Ему и все шишки. Не я это предложил.

– Вот смотрите! – раздался довольный возглас жены, которая обходила весь склеп по кругу.

– На что? – снова почесал голову Льёт.

Вот он пускай вопросы и задает. А я, глядишь, и за умного сойду? Его жены тут, в конце концов, нет.

– Вот!

И жена указала на противоположную от входа стену склепа, на которой было высечено множество схематичных рисунков. Ими была испещрена вся стена. Ничего необычного я не увидел. Рисунки были и на других склепах. Но я благоразумно промолчал и только почесал подбородок с умным видом. Я такой!

– Эти картинки, появились тут, я уверена, одновременно с колоннами. Это вот «глаз Ра», а вот зеркало, а это бык, вот солнце – перечисляла жена и надавливала при этом на изображения.

– Это все слова из латинских выражений – догадался я и получил ободрительный взгляд от жены.

На радостях я даже Льёта толкнул в плечо, мол, учись, пока я жив. А Асти отыскала еще четыре картинки изображающие младенца, дом, луну, и закончила все вставшим на задние лапы медведем. К слову картинок тут было на стене еще много. Так что выбор был довольно затруднителен. И тут мы услышали скрежет.

Мы рванули к входу, а я мысленно застонал. В яму не полезу. Вот совершенно точно! Но нам и не пришлось. У одной из колонн с мудреным названием выдвинулся каменный меч, что висел у нее на поясе. Крышка этого меча открылась, а внутри был длинный черный футляр.