Рогоносец
Шрифт:
– Я тоже так думаю. – Она не знает о случившемся, а я не собираюсь ей об этом говорить. Мне нужна ее помощь, а не ее сочувствие.
– Чем я могу вам помочь? Если хотите, я поеду к нему домой и проверю, что там случилось. Сына я могу оставить с соседкой, она сейчас дома.
Таня отличается своей добросовестностью. Но я не дам ей поехать туда, где сейчас работают следователь и эксперты.
– Не нужно беспокоиться. Я сам все выясню. Только хотел уточнить про нашего гостя, который работает с нами уже несколько месяцев.
– Про
– Да, про него. Говорят, что он в последнее время подружился с Мартином достаточно близко. Ты об этом не слышала?
Она тяжело вздохнула, и я понял, насколько глупо и несерьезно себя веду. Она ведь наверняка знает о наших отношениях с Мартином. А я звоню и спрашиваю: есть ли любовник у моего любовника? Если грубо, то со стороны это выглядит именно так. Таня все еще молчала.
– Ты не хочешь мне ничего говорить? – Я сделал ошибку, задавая второй вопрос подряд. Умные боссы так себя не ведут. Они задают вопрос и терпеливо ждут, когда им на него ответят. А уже потом задают второй вопрос. Чтобы получить не только информацию, но и представление о степени осведомленности своего сотрудника.
– Я не знаю, что сказать, – признается Таня. – Не готова к вашим вопросам.
– Что здесь непонятного? – спрашиваю я ее уже гораздо грубее, понимая, что и так сделал целую кучу ошибок. – Я хочу знать, они были в последнее время близки? Ты ведь все знаешь? Я не спрашиваю у тебя – они спали вместе или нет. Мне только хочется знать, были ли у этого немца контакты с нашим Мартином. Речь идет о наших договорах с немцами, а совсем не о том, о чем ты подумала.
– Они часто работали вместе, и господин Вебер спускался к Мартину, – наконец сообщила мне Татьяна.
– Ясно. До свидания. – Я бросил телефон на диван, едва не промахнувшись. Он бы наверняка разбился.
Итак, Мартин изменял нашей дружбе с этим приехавшим немцем. В это невозможно поверить. Мартин мне всегда говорил, что ему не нравятся женоподобные мужчины. И почему именно с ним? Кажется, от возмущения и нетерпения я готов еще раз бросить свой телефон в другую сторону. Но почему именно с этим Вебером? Может, он вообще болен СПИДом… А я как дурак лез в кровать к Мартину. Может, я тоже уже давно заражен этой гадостью и мне вообще осталось жить несколько лет. Еще неизвестно, что там было с Мартином на самом деле. Может, он узнал, что заболел, и решил покончить с собой. Ведь наверняка он заразил и меня. Даже страшно подумать. Мне только сорок два года, и я всегда считал, что у Мартина никого нет, кроме меня. Нет, я сам был далеко не ангелом. И встречался с женщинами. Но я всегда предохранялся. Я не позволил бы себе заразить своего партнера.
Нужно срочно поехать в поликлинику и сдать кровь на анализ. Прямо сейчас. Одеться и поехать. Говорят, что на ранних стадиях некоторые болезни еще можно лечить. Хотя СПИД, кажется, вообще не лечится. Не знаю, не следил за этими публикациями. Я начал одеваться. Позвонил водителю, чтобы он срочно приехал. В таком состоянии не смогу вести машину. Даже не побрился, чего никогда не позволял себе раньше.
Уже выходил из дома, когда едва не столкнулся с приехавшим Эдуардом.
– Куда ты торопишься? – удивился он.
– Еду в поликлинику, – быстро пояснил я ему. – Садись, поедем вместе. Черт возьми, я вызвал своего водителя. Так. Сделаем иначе. Он поедет за нами, а я поеду в твоей машине и по дороге мы поговорим.
– Хорошо, – согласился Эдуард.
Мы прошли к его автомобилю. Своему водителю я приказал ехать за нами. Эдик сел за руль, и мы тронулась.
– Зачем тебе поликлиника? Сердце болит? Или плохо себя почувствовал? – спросил он.
– Мне со вчерашнего дня плохо, а сейчас еще хуже, – честно признался я.
– Что-то еще случилось? – понял Эдик.
– Оказывается, Мартин встречался с Вебером, – глухо пояснил я ему.
– С каким Вебером? – не понял Эдуард.
– С нашим немцем, который работает у нас по контракту. Такой белокурый женоподобный гомик, – зло произнес я.
– И он встречался с Мартином? – не поверил Эдик, даже притормозив машину. – Что ты такое говоришь? Этого не могло быть!
– Они встречались, – кивнул я. – Мне вчера сказала об этом моя бывшая супруга, а сегодня подтвердила мой секретарь.
– Это все глупости, – убежденно произнес Мегрелидзе. – И ты столько времени знал Мартина. Он тебя просто обожал. Не может быть, чтобы он с кем-то встречался. Не нужно даже о таком думать. Это оскорбляет память Мартина. Он тебя так любил…
– Поэтому мне так плохо, – огрызнулся я, – и поэтому я еду в поликлинику, чтобы провериться на СПИД. Если выяснится, что я болен, то будет понятно, кто именно мог меня заразить.
Он снова притормозил, на этот раз выруливая на обочину. Изумленно посмотрел на меня.
– Мы едем в поликлинику, чтобы ты проверился на СПИД? Ты совсем сошел с ума? Подозреваешь Мартина в измене, считаешь, что он мог нарочно заразить тебя такой страшной болезнью?
– Не нарочно. Случайно. Я все равно должен провериться. Мартину я тоже доверял. А этому немцу не могу и не хочу верить.
– Кто тебе сказал, что он тебе изменял? – закричал Мегрелидзе.
– Все. Об этом уже все говорят, – я тоже начал кричать. – Не останавливай машину. Поехали быстрее в поликлинику. Мне нужно все самому узнать.
– Упрямый осел! – пробормотал Эдуард. – Поехали. Только я могу тебе заранее сказать, что все это глупости и Мартин был очень привязан к тебе.
Я промолчал. Мы приехали, и я прошел в лабораторию. Там сидела молодая женщина лет тридцати. В белой шапочке и белом халате.
– Мне нужно сдать кровь и сделать срочный анализ, – попросил я.
– Какой анализ? – поинтересовалась она.
– На СПИД, – мрачно ответил я.
– У вас есть подозрение?
– Вы можете сделать срочный анализ?