Рок меж строк
Шрифт:
Проходя мимо одного из персонала, который внимательно изучал видеозапись концерта, я поинтересовался:
– Что-то интересное?
– Да, сэр. Вот…
Он перемотал запись на конец, и протянул мне наушники.
– На втором куплете…
Откровенно говоря меня разобрал смех, когда я увидел на экране Билла, который даже не подозревал о том, что его в этот момент снимают, и вдохновенно пел вместе со всеми.
– А он не безнадежен – сказал я, отдавая наушники.
– В этом уже все сомневались, сэр.
– Включи это в официальную запись.
Звукач понимающе ухмыльнулся и поднял большой палец.
На следующий день мы завтракали вместе с Энни, когда она неожиданно сказала:
– Знаешь, а ты изменился.
– В чем? – поинтересовался я, намазывая тост джемом.
– В мелочах. Как будто тебя коснулось что-то… Что-то дикое… Бунтарское… Как будто в тебе поселилась частичка тьмы.
– Тьмы? Не слишком ли это?
– Думаю, что нет. Главное – не перебарщивай с ней.
– Что ты хочешь сказать? О какой темноте во мне ты говоришь?
– Не о темноте. И даже не о тени. О тьме.
– Не понимаю.
Она поправила волосы.
– Ты и сам знаешь, что есть разница между тенью, темнотой и тьмой. Тень - это лишь что-то самым краешком вставшее на пути света. Настолько незначительное, что ее очертания практически не бывают четкими. Темнота - это детище ночи, но и в ней бывает свет. Отраженный свет звезд или луны всегда сопутствует нам среди темноты. Тьма же - совсем другое дело. Она плавает вокруг, и внутри нас, каплями чернил попавшими в воду, и внедряющимися в инородную среду. Она создает идеальную непроницаемость для всего, что нас окружает. Окружая себя ей человек может искать убежища, но вместо этого, сам того не ведая заключает себя в одиночную камеру, которая бьет этой непроницаемостью по нашей психике, и в конце концов, в нас поселяется страх…
Завороженный ее речью я замолчал, а она улыбнулась и продолжила.
– Немного тьмы, это даже неплохо, но не давай ей захватить себя полностью. Поверь той, кто о темноте и тьме знает больше остальных.
– Я…
Я стряхнул наваждение.
– К чему ты это сказала? Зачем? Энни…
Она повела плечами.
– Мне просто показалось, что ты должен это услышать. Не прибегай к тьме, ладно?
– Ладно…
Она улыбнулась, и четко рассчитанным жестом отправила непонятно как обнаруженную ей упаковку амфетаминов в окно.
– Вот и хорошо. Ты любишь меня?
Клянусь, в этот момент я готов был на руках носить ее до самого конца жизни.
– Очень.
– Хорошо.
Зазвонил телефон, извещая нас о том, что машина готова и ждет нас.
Когда мы подъехали к клинике, я вывел Энни из машины, и проводил ее к выделенной ей палате, где вручил ее заботам медперсонала, после чего побеседовал с врачом, этот хитрец попробовал вытянуть из меня автограф, и принялся слоняться по коридору.
Все-таки плохо быть известным. Постоянно пристают дети и взрослые, пытаясь познакомиться, пообщаться, и спросить автограф.
Найдя тихий уголок я сел со стаканчиком дрянного кофе. Боже, ну почему во всех клиниках он такой ужасный, и почему здесь нельзя раздобыть чашку приличного чая?
В этот момент у меня зазвонил мобильник, и я нахмурился, изучая незнакомый номер.
– Алло?
– Мистер Ривз?
– Да.
– Это Тайлер, частный детектив. Где вы сейчас находитесь?
– Я в клинике. Повез свою невесту на операцию.
– Адрес?
Я назвал ему адрес и услышал в ответ короткие гудки. Видимо он очень торопился.
Махнув рукой охранникам, я сделал им жест чтобы один из них следовал за мной, и направился к главному входу. Интересно, какие неприятности могут быть у Тайлера?
Ответ подоспел тогда, когда я вышел на улицу. С диким ревом к дверям подкатила машина, и мой телохранитель рванулся вперед. Выскочивший из машины Тайлер увернулся от него и побежал ко мне.
– Сэр!!!
– Все в порядке, - успокоил я охранника – что с вами?
Рука детектива была на самодельной перевязи, а на боку расплывалось красное пятно.
– Заберите ее.
Он сунул мне в руки коробочку и побежал назад к машине.
– А плата?
– Позже. Если жив буду.
Я начал пожимать плечами, когда из-за поворота выскочили еще две машины, с визгом затормозили и прямо из окон открыли огонь. Тайлера буквально подбросило тремя попавшими в него пулями, и он отлетел под ноги какому-то выходящему врачу. Мой телохранитель кинулся закрывая меня от огня, выхватил оружие, и принялся стрелять по машине. Застывшая до того охрана клиники нырнула в ближайшие укрытия.
Я стоял не веря своим глазам, и даже не думая укрыться. Воздух зазвенел, как раньше, и я увидел странных бегущих созданий, готовящих какие-то клинки необычной формы. Они набросились на стрелявших, один из них поднял свое оружие, и…
Мир вернулся в норму. Один из стрелков попытался выбраться из машины и получил пулю от моего телохранителя, который перешел уже на непристойную ругань, пытаясь убедить меня хотя бы пригнуться, а еще лучше убраться отсюда к чертям собачьим.
Как в замедленном кино я стал пригибаться и побежал, но не к дверям клиники, где было много людей, а вбок, попутно заметив как от того, что доселе было головой моего телохранителя отлетают брызги крови. Резко рванувшись в его сторону, я упал на живот рядом с ним, и руки сами легли на его пистолет.
Поймите правильно, до этого момента я никогда не держал оружия в руках, нужды не было, не говоря уже о том, чтобы стрелять в кого-то, но тут я схватился за пистолет, как за последнюю надежду выжить во всей этой кутерьме.
Двое из машины продолжали вести огонь по охране клиники, не давая им поднять головы, а третий выбрался из машины, и я понял, что сейчас он займется мной.
Не могу сказать, что я хорошо рассмотрел его. Какой-то азиат, у которого на шее виднелся кусок цветастой татуировки. Остальные стрелки были тоже азиатами.