Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е...

Троицкий Артемий Кивович

Итак, мы снова дома. Пора совершить традиционную экскурсию по фестивалям и рок-тусовкам последних двух лет восьмого десятилетия.

Самым отрадным фактом рок-жизни было то, что провинция продолжала распускаться (в обоих смыслах слова). В 1988-м стремительно затянулось еще одно гигантское белое пятно — Украина. Зимой эмиссар киевской рок-артели привез записи двух местных групп — "Вопли Видоплясова" и "Коллежский Асессор", вскоре они и сами приехали в Москву, произведя форменный фурор. "Асессор" — сверхизысканный гитарный постпанк. Лидер группы, Василий Гойденко, обладает удивительным мелодическим мышлением, он создает витиевато-меланхоличные, пронизанные какой-то трепетной иронией, воистину гоголевские музыкальные картинки. Его высокий голос не разрушает хрупкую гитарную ткань — скорее, звучит как еще один инструмент, не акцентируя внимания на тексте… Все вместе — ни на что не похож! Если "Асессор" — это, условно говоря, загадочные "Петербургские повести", то "Вопли Водоплясова" (или просто "ВВ") — современный аналог "Вечеров

на хуторе близ Диканьки". Певец-аккордеонист Олег Скрипка угловатыми, слегка "контуженными" движениями напоминает Петра Мамонова, однако пафос "ВВ" куда светлее. Это уморительная смесь панка, харда и хрестоматийного украинского фольклора. Звучит все очень органично, а главное — по-настоящему весело. Последнее, как известно, одно из наиболее редких качеств в нашем роке.

Чайф

Фото В. Барановского

Весной я нанес ответный визит в Киев, где пробуждающаяся рок-фракция решила начать сразу с международного фестиваля. Ничего более безалаберного по организации мне видеть не приходилось. Там я познакомился еще с двумя интересными украинскими составами — местной "Рабботой Хо" и харьковским "Утром", психоделической группой с отличным гитаристом. Еще одну замечательную команду из Харькова, "ГПД", я услышал спустя пару недель в Вильнюсе. По музыке и настроению они были похожи на "ДДТ", но — болезненнее, правдивее, чище и без тени заигрывания с публикой. Если Шевчук бросал в зал эффектные фразы вроде:

"Не ждали"

"Революция, ты научила нас Верить в несправедливость добра",

— то Саша Чернецкий из "ГПД", будто отвечая ему, пел:

"Не говори мне о революции — Она умерла в двадцать четвертом…"

И эта отчаянная простота убеждала больше.

Вообще, "Рок-форум-88" — так назывался новый литовский фестиваль, занявший место увядшей "Литуаники", — удался на славу. Несколько интересных западных групп, "Звуки Му", "Телевизор", "ВВ"… "Антис" показал жесткую программу: на смену галантной сатире и издевке под личиной безобидного китча пришел суровый политический памфлет. Первая песня называлась "Цыц, интеллигент!", и исполнял ее Альгис Каушпедас не в обычном своем красном фраке, а завернувшись в армейскую плащ-палатку…

Из новых впечатлений. "Не ждали" — редкая русскоязычная группа из Таллинна, давшая забавное театрализованное представление, пародирующее авангард и постмодерн; "Чайф" — еще одна восходящая звезда свердловского рока, не очень вразумительная по музыке, но бесспорно милая и обаятельная команда "русского" направления. Запомнился их гимноподобный припев:

"Это религия завтрашних дней: Они будут толще, мы будем смелей!"

"Они" — это как бы свиньи, а на самом деле известно кто… Так вот, "они" едва не сорвали очередной (я уже сбился со счета… кажется, шестой) ленинградский фестиваль. В день открытия люди в униформах объявили, что в легкоатлетическом манеже, где все должно было произойти, не соблюдены правила противопожарной безопасности. Зал опечатали. Собралась толпа и не расходилась… Все пребывали в полной растерянности, пока случайно не подошел М. Борзыкин. Он и повел несколько тысяч недовольных рокеров на Смольный, к обкому партии. Милицейские пикеты не позволили всем зайти непосредственно к отцам города, однако небольшая делегация была допущена. Мы уселись на асфальт в лучах заходящего солнца и вскоре дождались ответа. "Завтра фестиваль начнется! — объявил Борзыкин в мегафон. — Всем можно расходиться".

Это была приятная маленькая победа, даже если сам фестиваль и не стоил такой манифестации. Это была лавина дебютов; много молодых групп, неплохих, но довольно одинаковых. "Дети", "Дурное влияние", "Опасные соседи", "Петля Нестерова", "Младшие братья" — все играли англофильский постпанк. "Народное ополчение", "Бригадный подряд", "Мат" и "600" играли просто панк, "Бриллианты от Неккермана" — фанк, "Время любить" — ритм-энд-блюз. Звон десятков сердитых гитар слился в один протяжный шум. Единственные, кто заметно выбился из общего ряда, — "Неформальное объединение молодежи". Еще одна вариация на тему неистощимого образа П. Мамонова. На этот раз герой — некий заскорузлый советский человек, полублаженный-полуидейный. Своего рода лысенковский мутант… Музыка решена в форме народных попевок и куплетов. Молодцы.

Еще ббльшими молодцами оказались эстонцы. Рейн Ланг и его команда, отработав методику за десять лет тартуских фестивалей, организовали и провели нечто невиданное… Трехдневный фестиваль "Рок-саммер": триста тысяч зрителей, группы из семи стран, в том числе "Паблик Имидж", "Биг Кантри" и Стив Хэкетт. Джон Лайдон стал объектом настоящего паломничества эстонских и русских панков. Они сфотографировались с Харди Волмером на обложку первого диска "Сингер Вингер"… Как мне показалось, бывший лидер "Секс Пистолз" чувствовал себя не совсем уютно. "Я постоянно ощущаю давление, тревогу, — сообщил он мне с видом заправского параноика, — здесь слишком много людей в униформах". "Ну-у, дорогой мой! — я не мог удержаться от патетического возгласа. — Это ничто по сравнению с тем, что творится в Москве!"

В столице "легальный рок" по-прежнему считался источником повышенной опасности и любое масштабное мероприятие наводнялось огромным количеством милиционеров в пропорции, я думаю, один страж порядка на три-пять человек публики. Во время достаточно скромного по размаху (порядка двадцати тысяч зрителей) советско-американского рок-фестиваля в Измайлово ("Сантана", Джеймс Тэйлор, "Дуби Бразерс"…) "людей в униформах" было стянуто к стадиону не менее десяти тысяч. Это оказалось едва ли не самым сильным впечатлением от миролюбивого мероприятия… Совсем недавно на концертах "Блэк Саббат" в Москве была применена новинка: силы спецназа, в шлемах и при щитах, располагались непосредственно в зрительном зале. Конечно, рок-фаны не ведут себя как паиньки, однако я убежден в том, что именно навязчивое присутствие ненавистной милиции в первую очередь провоцирует вспышки насилия. Однажды в Ленинграде чины из оцепления не пускали Костю Кин-чева на собственный концерт, а жену его легонько избили. Лидер "Алисы" в отместку назвал их со сцены "гадами", после чего в местной прессе была развернута кампания по зачислению его в "фашиствующие молодчики" [96] . Это лишь один, самый скандальный эпизод, а "рядовые" стычки происходили сплошь и рядом. Увы, бунтарская стихия рока перекочевала из социальной и духовной сфер в область чистого рукоприкладства.

96

Кинчев подал в суд на газету "Смена" за клевету, и дело это, после долгих разбирательств, выиграл.

Новая невская волна: "Дурное влияние",

"Неформальное объединение молодежи"

Ф ото из архива А. Троицкого

Не стал исключением из этого правила и большой концерт в Лужниках, посвященный памяти Саши Башлачева. То в зале, то за кулисами постоянно кого-то арестовывали и избивали; конферанс напоминал репортаж из театра боевых действий… Сам по себе концерт удался. Это была последняя попытка объединить разбредающиеся силы "русского рока" под сенью его новой иконы [97] . Откликнулись многие — но не все. У одних "горели" международные проекты, у других — коммерческие гастроли, третьи просто устали от тусовки и пафоса. Что до публики, то ей было важнее присутствие "звезд", нежели судьба рок-идеи. Я помню, было очень грустно, когда под занавес концерта дали фонограмму песни Башлачева и тут же. в зале раздался громкий свист: народ требовал продолжения программы Цоя… Того самого, который работал с Башлачевым в одной котельной.

97

Стоило Башлачеву погибнуть, как о нем все заговорили… Многие стихи тут же были напечатаны, спустя год после смерти вышла пластинка.

Теперь Виктор Цой стал настоящим героем своего времени. Он снялся в двух неплохих "молодежных" фильмах, "АССА" и "Игла", где сыграл фактически самого себя: хмурого, немногословного, одетого во все черное… Это был настоящий триумф одинокого романтика, вечного бойца, вечно уходящего в ночь из теплого дома. Новая кассета "Кино", "Группа крови", мало чем отличалась от предыдущих, но среди всеобщего распада она воспринималась как монолит, символ веры — и подростки молились на нее.

< image l:href="#" />

"Мы хотели песен — не было слов. Мы хотели спать — Не было снов. Мы носили траур — оркестр играл туш….. В наших глазах — звездная ночь. В наших глазах — потерянный рай. В наших глазах — закрытая дверь. Что тебе нужно — выбирай…"

Вряд ли нашелся бы молодой человек, который сказал бы: "Это не про меня". "Кино" оставалось едва ли не единственной группой, у которой бешеная популярность нисколько не замутнила изначальную чистоту образа. И тем не менее…