Рок

Миловзоров Борис

– Господи, куда ж они все подевались? – прошептал он озадачено.

Вдруг раздался скрип двери.

– Молодой человек! – голос Ректора звучал очень строго, Проквуст даже присел от робости. – Попрошу впредь не опаздывать.

Георг обернулся и не узнал Нореха. Вместо длинного плаща с капюшоном он был одет в такую же белую одежду, которую носил Ян, только вместо ремня на нем был пояс из золотых узорчатых пластин. Ректор нахмурился, Георг спохватился и прошмыгнул мимо него в дверь. Он оказался в высоком и широком коридоре, похожем скорее на тоннель. Он уходил вдаль метров

на двести. «Ничего себе, гору изрыли!» – поразился Георг. Ближайшая дверь слева была полуоткрыта, из нее доносился легкий шум. Норех вывел на середину столовой Георга.

– Здравствуйте, – еле слышно прошептал тот.

В комнате стояли несколько столов, за которыми молча и сосредоточенно ели одиннадцать человек, среди них был и Ян. Он увидел Проквуста и призывно кивнул на место рядом с собой, оно было свободно. По комнате пронесся легкий шум, из угла до Георга донеслось: «Бегущий».

– Тихо! – пресек разговоры Ректор. – Знакомиться будете после занятий, а сейчас займитесь делом. – Он обернулся к Проквусту: – Идите, молодой человек, можете сесть с Яном.

Норех проследил взглядом за своим новым студентом, а потом прошел через всю столовую в дальний угол. Оказалось, что там есть еще дверь.

– Яло! – загремел его голос. – Неси порцию новенькому и запомни: теперь у тебя на одного едока больше.

Ректор прошел к небольшому столику, видимо, это было его персональное место. На кухне что-то загремело, стукнуло, и через минуту оттуда вышел дородный пожилой мужчина в белом фартуке. Он нес глиняную тарелку с утренней кашей и торчащей оттуда ложкой, кружку, из которой валил пар, и краюху хлеба. Все это он водрузил на столе перед Проквустом, с достоинством кивнул в ответ на его приветствие и удалился.

Георг огляделся вокруг. Странно, здесь никто не разговаривал, все уткнулись в свои тарелки, на него, новичка, даже украдкой никто не глазел. Он тоже наклонил голову и занялся едой, надо было привыкать быть как все.

После завтрака все поднялись и направились к выходу. «Порядки как в полиции», – мелькнуло в голове Проквуста.

– Молодой человек!

Георг вздрогнул и вскочил из-за стола. Рядом стоял Норех и сверлил его суровым взглядом.

– Следуйте со мной.

Проквуст думал, что они пойдут в кабинет Ректора, но он почему-то свернул из столовой налево и двинулся в глубь теперь ярко освещенного коридора. В его торце чуть ли не до потолка высились красиво подсвеченные резные двери. Они миновали с десяток закрытых дверей по обеим сторонам и остановились перед последней с левой стороны, совсем рядом от парадных дверей.

– Это вход в наш Храм, – сообщил Норех, гремя ключами. – А здесь я живу, проходи.

Они вошли в просторную комнату. В ней было уютно: обычный письменный стол, шкафы, книги, два плетеных кресла. На стене висел красивый светильник, а чуть поодаль стоял мольберт, и стена над ним была увешана картинами, благо места хватало.

– Присаживайся, Георг. Вот в это кресло.

– Спасибо.

– Я должен поговорить с тобой.

– Конечно. Я готов.

– Буду откровенен, – Норех откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок. Орлиный нос на худощавом лице

придавал ему вид гордый и неприступный. Проквуст чувствовал себя как нашкодивший школьник. Ректор усмехнулся:

– Я пока сам не чувствую тебя, Георг, но я верю в проницательность Монаха, он знаток человеческого Рока. – Он опять сделал паузу. – Западная школа, которой я руковожу, – высшее учебное заведение Церкви Рока. Попасть сюда мечтает каждый студент. Несмотря на молодость, все они прошли длительную подготовку под руководством опытных учителей, плюс воспитание и соответствующий образ жизни. Для них учеба здесь – честь и награда, поэтому они с радостью выполняют все наши правила, они считают их своими, и это совсем не похоже на воинскую дисциплину. Хотя в Горной Стране есть и она, особенно там, где готовят Стражей и воинов. Тебе все понятно?

– Да, Ректор, – голос Проквуста прозвучал чуть слышно. Он все понял, и ему было стыдно, потому что еще Белоус говорил ему, что мысли иногда бывают более разрушительны, чем слова.

– Скажи, как ты сам относишься к тому, как складывается твоя судьба? – спросил Норех, не обращая внимания на смущение своего гостя.

– Если честно, то я еще об этом серьезно не задумывался.

– Вот именно! Я понимаю твои ощущения: после безумного перехода через Свалку, дыхания смерти в затылок ты и твои товарищи попали в страну приключений и фантазий, в которой ты вдруг оказался неким исключением, не так ли?

Георг кивнул головой.

– Не красней, на самом деле твоя реакция совершенно нормальна для твоего возраста и ситуации. Но в том-то все и дело, что слишком нормальна! – Норех в волнении поднялся и заходил по комнате, потом опять сел напротив собеседника.

– Пойми меня правильно, Георг, для меня ты пока совершенно обычный человек, а у меня в школе учатся только необычные!

– Простите, Ректор, но если вы считаете, что я не подхожу для учебы, то отправьте меня назад. Мне очень неловко, что…

– Вот! – перебил его Норех. – Ты даже сейчас реагируешь предсказуемо. Нет, Георг, я буду учить тебя. Что-то если не в тебе самом, то вокруг тебя есть странное. – Он опять задумчиво потер подбородок. – Дух тебя вызвал… Ведь сам вызвал?

– Да, сам. Я про него тогда и не знал совсем.

– Вот видишь! – Норех опять вскочил, но тут же сел и вздохнул. – Что-то я слишком волнуюсь. Давно такого со мной не было. Значит, так, Георг, давай договоримся, что ты будешь искренне и старательно постигать то, чему тебя здесь будут обучать. По вечерам, когда у меня будет возможность, я буду заниматься с тобой дополнительно. Согласен?

– Конечно!

– Отлично. С чего же начать? – Норех начал размышлять вслух. – На общих занятиях тебе пока делать нечего, у меня уже выпуск скоро. Вот что! Ян у нас занимается в школе всего второй месяц, трудновато ему со старшими, но он уже кое-чему научился, и неплохо. С сегодняшнего дня он тобой и займется. Иди пока в келью, а я поговорю с Яном. До моего распоряжения – он твой учитель. Ясно?

– Да, Ректор.

ГЛАВА 4 в которой новый мир показывает свой дурной характер.