Рок
Шрифт:
Я четко видел, что авторитеты, сидевшие передо мной, не чувствуют себя так уверенно, как российские бандиты, у которых за спиной мощная государственная поддержка и которые знают, что во всей России нет силы, способной им противостоять.
Здешние паханы убедились, что есть большие и страшные американские дяди, которые, если будет нужно, разорвут им жопу, предварительно объяснив права и позволив один раз позвонить по телефону. Здесь проблемы и вопросы не решаются так, как в России. Если ты попал - то это всерьез и надолго. Причем действительно надолго, потому что срока тут дают щедро. Могут, например, сунуть три пожизненных.
Витя Гоблин, владелец всех русских алкогольных лавок Нью-Йорка и окрестностей, оглядел присутствующих и спросил:
– Так это, значит, вроде как - король умер, да здравствует король?
Я усмехнулся и кивнул.
– Именно так.
– А если кто не согласен, его - это самое?
– Ну почему же сразу «это самое»? Можно ведь и по-человечески договориться.
Гоблин подался вперед и сказал:
– По-человечески? Это хорошо, когда по-человечески. Ладно. Вот я тебя от имени общества и спрашиваю. Во-первых, что теперь будет, а во-вторых - чего ты хочешь?
Ну, слава тебе яйца! Первую часть разговора проехали, подумал я и сказал:
– Сейчас обо всем поговорим, но лучше под пиво. Никто не возражает?
Никто не возразил, и я нажал на кнопку.
Дверь тут же открылась, и халдей, на этот раз одетый не в клоунский псевдорусский костюм, а в обычную тройку, спросил:
– Чего желаете, Константин Владимирович?
– Давай всем пива и раков.
– Слушаю, - ответил он и исчез.
Снова повернувшись лицом к сидевшему напротив меня цвету русского криминалитета Нью-Йорка, я сказал:
– На первый вопрос я отвечу сразу же и окончательно. Что теперь будет? А ничего особенного. Каждый занимается тем же и так же. Так что в этом смысле между мной и покойным Алексом никакой разницы нету. Я не собираюсь тянуть грабки к вашим нелегким трудовым заработкам.
Гоблин, говоривший от лица общества, хмыкнул, остальные заулыбались.
– А вот насчет того, чего хочу я… Это совершенно отдельный и очень серьезный разговор. И он наверняка будет долгим, поэтому я и сказал, чтобы нам принесли пива и раков. Под пивко оно лучше пойдет.
Изя Бушель, сидевший на краю дивана, сверкнул на меня очками и поинтересовался:
– А что, Знахарь, все, что про тебя рассказывают, - правда?
Я развел руки и ответил:
– Ну это смотря что рассказывают.
– Ну про то, как ты Аль Каиду опустил, про то, как из «Крестов» на ракете свалил, еще всякое-разное…
– А какое - всякое-разное?
Бушель покосился на Гоблина, кашлянул и сказал:
– Какое? Говорят, что питерский авторитет Стилет назначил за тебя хорошие деньги. Тут об этом много говорили. Хотелось бы услышать, что ты сам скажешь.
Я оглядел компанию и увидел, что им действительно хочется услышать, что я сам скажу по этому поводу. Так сказать, из первых уст.
Ну что же, хотят - услышат.
Тут дверь за моей спиной открылась и двое халдеев внесли пиво и дымящееся блюдо с раками.
Пока они расставляли все это на столе, я молчал, наблюдая за их действиями, а когда они вышли, сделал приглашающий жест:
– Прошу! Чем богаты, сами понимаете. Уговаривать не пришлось, и мои собеседники, не чинясь, стали наливать себе пиво и хрустеть раковыми панцирями.
Глотнув пивка, я закурил и сказал:
– Хотите про Стилета? Пожалуйста. Костя, прикрой дверь.
Халдеи, уходя, то ли случайно, то ли специально не закрыли дверь до конца, а я не хотел, чтобы наши разговоры стали достоянием посторонних ушей. Кабинет Костя проверил, подслушивающих устройств в нем не оказалось. Зато по моему распоряжению были установлены микрофоны и две видеокамеры. Так что потом мы могли в спокойной обстановке проанализировать то, о чем тут будет идти речь.
– Спасибо, Костя.
Он кивнул и снова развалился в кресле.
– Так вот, насчет Стилета. Я не буду рассказывать вам всю историю, так сказать, от Адама и Евы. А начну я с того момента, когда молодой, да ранний урка по кликухе Знахарь неожиданно разбогател. Свалилось на Знахаря, на меня, значит, богатство немереное. Прознал про это Стилет, падла жадная, и решил на это богатство руку наложить. И не просто взять меня в клещи и выбить деньги, а по-хитрому. Для этого организовал он сходняк, на котором меня короновали. А когда стал я ему ровней, то он с корешами своими погаными да с Дядей Пашей уральским стали меня грамотно в оборот брать. Дескать, ты, Знахарь, неправильный вор в законе. Мол, не несешь денежки свои в общак, людей дорогих имеешь, в общем, нарушаешь старинный воровской закон. Я, как услышал эти его речи, чуть со стула не упал. Он ведь сам, гнида, в богатстве купается, виллы у генералов-воров покупает, бизнесы всякие имеет, и в общак, между прочим, несет только объедки свои. А все остальное - себе в рыло. Как и Дядя Паша, и все прочие. Подумал я и сказал ему - а пошел бы ты, Стилет, куда подальше. Законы воровские уже умерли, новых пока еще нет, а ты, если денег моих хочешь, закажи сначала себе пиджачок из красного дерева полированный, а потом можешь и попробовать. И с тех пор он, гнида, ночей не спит, все на мои деньги дрочит. Покушения устраивает, с федералами в долю вошел, чтобы меня взять… В общем, не будет ему теперь покоя до тех пор, пока я живой на свободе гуляю. Ведь если бы я тогда не слинял из «Крестов», в тот же вечер шестерки Саши Сухумского сделали бы из меня фарш. А они там все в доле были. И главный мент города, и начальник «Крестов», и Стилет, и Сухумский, и эти пидары из мэрии… В общем - вся компания одним салом мазана.
Я прервался, чтобы хлебнуть пива. Гоблин, пристально глядя на меня, спросил:
– Отвечаешь, что именно так все обстоит?
– А ты скажи мне, чем ответить, - сказал я, - жизнью, что ли? Так моей жизни давно уже грош цена. За моей шкурой столько охотников набралось, что их в колонну по четыре строить можно. А тех, кто теперь в земле гниет, так до меня и не добравшихся, уже, наверное, больше сотни будет.
– Так что, получается, что Стилет - гнида казематная?
– Именно так. Спорю на оставшийся глаз, что вы до последнего момента не могли решить, то ли работать со мной, то ли сдать меня Стилету, как неправильного вора. Не так?
– Так, - Гоблин решительно кивнул, - именно так.
– Ну и что решили?
– Так ведь ты же сам видишь, что мы у тебя сидим и пиво твое пьем, а не ты у нас в подвале Стилета дожидаешься.
– Ну вот и хорошо. Значит, с этим вопросом ясно?
– Ясно.
– А насчет Стилета… Гадом буду, когда он точно узнает, где я и чем занимаюсь, то сюда заявится. Если не сам, то шестерок своих пришлет по мою душу. Он теперь до конца жизни не успокоится по поводу моих денег.