Рокировка для ведьмы
Шрифт:
– Быть может мне начать отрезать от этой твоей псины по кусочку?
– Взорвался Воропанов, теряя терпение.
Существа, державшие Кирилла, как по команде натянули веревки, удерживающие его, и с губ оборотня сорвался сдавленный стон. Оля закусила губу, в отчаянии не сразу заметив, что прокусила ее. Как же она хотела выбраться отсюда! Девочка зажмурилась и дотронулась рукой до книги. Место пореза все еще щипало. Оля почувствовала, как сверху на ее кисть опустилась широкая и горячая ладонь мужчины. Она не знала, хочет ли, чтобы книга была открыта, но если это поможет отсюда выбраться, то пусть будет так.
Плотная
Внезапно Мстислав Евгеньевич коротко вскрикнул, и его тело, содрогнувшись, прижалось к ней. Девочка обернулась. С бумажно-белого лица над окровавленным горлом на нее взирали пустые мертвые глазницы. Еще секунда, и мужчина безвольно рухнул на пол.
То, что произошло в дальнейшем, случилось всего за несколько кратких мгновений. Помощница отца - Марина, непонятно как оказавшаяся рядом, толкнув Олю, схватила книгу и бросилась с ней куда-то в сторону. Рыжий, удивленно смотревший на стремительно ссыхавшееся тело Воропанова, вначале даже не попытался ей помешать. Затем, словно опомнившись, он поднял левую руку, крутанув при этом кистью. Раздался звук бьющегося в стекло ветра.
Марина сидела неподалеку на холодном полу, поджав под себя колени. Скрестив руки над книгой, она с жаром шептала что-то себе под нос, а вокруг нее серебрилась тонкая линия.
– Защитный круг...
– процедил сквозь зубы рыжий.
– Вот и верь после этого ведьмам.
– Дальше он продолжил уже громче.
– Эффект неожиданности в купе с наглостью дает хорошие результаты. Советую всем зажать уши.
В это самое мгновение все, кто находился в зале, скорчились, зажимая себе руками голову. Оля не могла понять, что происходит. Она кинулась к дяде. Существа, охранявшие его, лежали на полу, закрывая голову и содрогаясь от боли и напряжения. Но и ее дяде, судя по всему, тоже было несладко.
– Как тебя отвязать?
– Оля закусила губу, не зная, как справиться с веревками.
Ее взгляд бессильно блуждал по залу. Неожиданно она заметила длинный изогнутый нож, который все еще оставался рядом с окровавленной чашей. Пока окружающие сопротивлялись неслышимому и неосязаемому для девочки звуку, она с легкостью освободила Кирилла.
– Знак... книгу открыли... договор окончен...
– прошептал оборотень разбитыми губами.
– Ты можешь идти?
– Оля пыталась растормошить дядю, но тот ее не слышал.
– Нужно уходить отсюда.
Затем лицо Кирилла расслабилось, он перевел рассеянный взгляд на племянницу:
– Черт. Сейчас здесь будут все.
– голос был хриплым, но нежданно веселым.
– Кто все?
– не поняла девочка, но вместо ответа на ее вопрос зал начал пополняться. Существа то сплетались из воздуха или дыма, то влетали в окна, то хлопали скрипучими дверями и проскальзывали внутрь. Кто-то был похож на человека больше, кто-то меньше, кто-то был близок к животным, кто-то вообще ни на что не был похож. Они все пребывали и пребывали, и спустя каких-то десять минут, весь зал наполнился ужасающе разнородной массой нелюдей.
Последними вошли огромные волки. Царапая когтистыми лапами по полу, они величественно и гордо шли за своим вожаком.
Марина, все еще стоя в зачарованном круге, лихорадочно листала книгу.
– Вряд ли она сможет
– ободряюще шепнул Кирилл.
– Хотя с этой стервой ни в чем нельзя быть уверенным.
– добавил он еле слышно, уже не обращаясь к племяннице.
Ведьма тем временем закончила поиски нужной страницы и, достав из кармана маленький камешек, начала водить им по строчкам.
Зал сотряс грохот, высокие арочные окна под потолком взорвались стеклянным дождем. Кирилл прижал племянницу к себе, защищая ее от осколков. Земля начала содрогаться, словно от бесконечно частых ударов. Существа вокруг панически взвыли.
– Черт! Черт! Черт!
– разъярённо повторял оборотень все с нарастающим напряжением.
– Всем тихо!
– по залу эхом прокатился громогласный звук. На лестнице у дальней стены, стоял Мстислав Евгеньевич. Живой, невредимый, хоть и невероятно бледный. Даже с такого расстояния Оля смогла разглядеть, как злоба и ярость, плещущиеся в его глазах, были готовы вырваться наружу. Желваки ходили, выдавая напряжение, а руки, мертвой хваткой стиснутые в кулаки, были готовы дать отпор любому, ставшему на пути, даже и без помощи магии.
– Он же умер!
– воскликнула девочка. Во внезапно наступившей тишине ее тоненький голосок эхом пронесся над головами присутствующих.
– Да. Жаль, что не до конца.
– раздался суровый голос ее отца из центра зала.
Как по команде, все существа вокруг разделились на две части. Одни отступили к стороне, у которой стоял Воропанов, другие встали за спину отца Оли.
Только Марина с книгой на коленях по-прежнему оставалась в защитном круге, пытаясь понять что-то в старинных письменах.
– Твоя ведьма выпустила Тьмущего.
– громогласно заявил Маг, с вызовом глядя на предводителя перерожденных.
– Я бы предположил, что этим вы хотели объявить нам войну, но учитывая, ЧТО сейчас осталось от твоего дома...
Оля почувствовала, как краска схлынула с ее лица. Что маг имеет ввиду? Что сейчас с их домом? Как же мама? Сердце сжалось в предчувствии беды. От накатившего панического страха перехватило дыхание, а к глазам подступили слезы. Как же там ее мама...
Кирилл еще сильнее прижал ее к себе, словно пытаясь оградить от всего происходящего.
– Предлагаю объединиться, - продолжал тем временем Воропанов, - Чтобы выковырять девицу из защитного круга, пока она еще чего-нибудь не натворила.
– Объединиться?! Ты только что собственноручно разорвал Договор! Ни о каком «объединении» не может быть и речи!
– раздался насмешливый, но твердый ответ.
– А уж со «своей ведьмой» я разберусь сам...
– Получилось!
– вдруг радостно взвизгнула Марина, и все взоры моментально обратились к ней.
Не обращая ни на кого внимания, она начала нараспев читать. Сначала звуки ее голоса были тихими и непонятными, но затем они становились все яснее и четче. Язык был незнаком Оле, но, судя по реакции остальных, девочка была исключением. Предпринимая нечеловеческие усилия, нелюди бросались на круг, пытаясь хоть как-то помешать ведьме. Отец Оли, словно заранее смирившийся с тем, что в этом случае он потерпит поражение, с расширившимися от осознания ужаса глазами, молчаливо взирал на происходящее. Воропанов так же не предпринимал никаких действий, но в его взгляде однозначно читалась заинтересованность и, быть может, надежда?