Рокировка для ведьмы

Вострова Екатерина

Тот, очевидно не ожидая подобной наглости, пошатнувшись, оступился и привалился к стене. Девочка выбежала в коридор и, увидев, что входная дверь открыта, чтобыло сил кинулась к ней. Ноги, не чувствуя пола, огромными скачками несли ее к свободе. Внезапно Оля почувствовала небывалую легкость во всем теле. Она почти достигла выхода. Тут она поняла, что что-то не так. Мимолетно посмотрев вниз, девочка с ужасом осознала, что пола под ногами не было. Она зависла в воздухе, беспомощно размахивая ногами. Затем порывом ветра ее резко крутануло, и она оказалась лицом к лицу с хищным по-лисьему рыжим мужчиной.

Тот небрежно поправил указательным пальцем очки

в зеленой оправе, а затем покачал тем же пальцем у нее перед носом, нравоучительно поцокав языком.

– Отличная работа, Натан!
– Мстислав Евгеньевич вальяжно вышел к ним, состроив задумчивое выражение лица.
– однако, на конструктивный диалог эта юная особа, как я вижу, к сожалению, не способна.

– Отпустите меня.
– процедила сквозь зубы Оля. Она прекрасно знала, что сделать сейчас ничего не может, и остается только сдаться, но гордость не позволяла ей это принять.

– Может быть...
– тот, кого назвали Натаном, не договорил, но его, судя по всему, поняли и без слов.

– Действуй.
– с мрачным удовлетворением произнес Воропанов.

Предчувствуя опасность, Оля переводила взгляд то на одного, то на другого. Дыхание перехватывало от волнения, и в глазах начинало темнеть. Тело слабело. Еще несколько секунд, и она различала лишь легкие неясные контуры, не в силах даже повернуть головой. Панический страх нарастал. Она, как будто парализованная, стала заложницей собственного тела. Звуки сменились единым монотонным гулом.

Еще пара секунд, и сознание капитулировало вслед за телом.

***

Оля протерла глаза и, пытаясь унять раздраженный гул в ушах, встряхнула головой. Она была в большом просторном помещении, напоминавшем актовый зал в гимназии. В центре зала стоял круглый стол, а вокруг было очень много незнакомых существ. Оля никогда не видела подобных созданий, но одного взгляда на них оказалось достаточно, чтобы понять - это та самая нежить, о которой ей рассказывали отец и дядя.

Услышав слабый стон слева от себя, она обернулась. В десятке шагов от нее находился Кирилл. Сердце сжалось от волнения и ощущения бескрайней опасности, но это чувство, словно наткнувшись на невидимую преграду, быстро ушло, оставив после себя лишь пустоту и оцепенение. Лицо дяди блестело свежими кровоподтеками и синяками. Запекшаяся кровь придавала его волчьему глазу еще более зловещее выражение, чем обычно. «Странно», - промелькнуло в голове девочки, - «При последней нашей встрече его лицо было полностью нормальным».

Руки дяди, перетянутые жесткой веревкой, белыми тряпками безвольно свисали за спинкой стула. Но стоило ему увидеть Олю, как его затуманенные глаза приобрели осмысленное выражение, он дернулся, затягивая путы еще сильнее, морщась от боли и бессилия.

– Что...
– он попытался что-то сказать, но сразу закашлялся, с губ начала капать алая жидкая кровь.

Мстислав Евгеньевич положил тяжелую руку на плечо девочке, предваряя ее порыв броситься к Кириллу. Натан подошел к столу в центре, положив на него металлический кейс. С легким щелчком открыв его, он достал большую черную книгу, казавшуюся очень старой на вид.

– Сколько времени тебе понадобится на подготовку к ритуалу?
– спросил Мстислав Евгеньевич.

Рыжий ответил, что потребуется минут тридцать, а затем начал раздавать команды окружавшим его существам. Подскочившие к нему два странного жабо-подобного вида человечка с большими рыбьими глазами, суетясь, послушно стали чертить круг около стола и расставлять тонкие свечки.

Оля в сонном

оцепенении смотрела на происходящее вокруг, с каким-то тупым безразличием смотря на фолиант в кейсе. Находясь в этом анабиозе, она даже не удивилась, заметив в дальнем углу зала Марину. Что ближайшая помощница отца могла здесь делать? Она пытается спасти ее и Кирилла? Оля с трудом подавила зевок и перевела взгляд на дядю. Он с отчаянием смотрел на племянницу, беззвучно шевеля губами. Наконец Олю подтолкнули к столу, и она безропотно подчинилась, слабеющими ногами подойдя к центру зала. Рядом с ней встал Воропанов, а перед ними, как священник перед новобрачными, приторно улыбаясь, оказался Натан. В одной руке он держал длинный тонкий нож с изогнутым лезвием, а в другой - медную чашу.

– Самым лучшим было бы жениться и консуммировать брак, - усмехнулся Мстислав Евгеньевич, - однако, на твое счастье, я не питаю страсти к малолеткам.
– Начинай!
– скомандовал он Рыжему.

Оля понятие не имела, что значит консуммировать, но по странным ехидным смешкам, раздавшимся вокруг, она поняла, что ей и правда очень повезло.

Натан подошел к ней, грубо взяв ее ладонь в свою, и провел лезвием по коже. Девочка почувствовала, как нож рассекает ее руку за несколько мгновений до того, как порез обожгло болью. Она инстинктивно дернулась, но Натан с силой удержал ее, сжав ладонь так, что кровь тонкой струйкой полилась прямо в поставленную на стол чашу. Как только рыжий отпустил ее, Оля прижала раненную руку к себе, баюкая и не обращая внимания на то, как кровь пачкает одежду.

Мстислав Евгеньевич так же добавил своей крови. После этого он встряхнул ладонью, и его рука, озарившись легким свечением, перестала кровоточить. Олин порез, тем не менее, никто лечить не собирался. Девочка с обидой и завистью поглядывала на исцеленную руку Воропанова. Маг начал плавно выписывать пасы над чашей, еле слышно бормоча себе что-то под нос. От этого бормотания девочка сама словно впала в транс. Перед глазами начало туманиться, мышцы окаменели, а на тело накатилась усталость. Она почувствовала, как к ее губам прикоснулось что-то холодное. Словно юркая змейка, в горло скользнула металлическая солоноватая жидкость. Оля инстинктивно проглотила ее, чтобы не захлебнуться, и тут же закашлялась, содрогнувшись от подступившего спазма. Это же была кровь! Девочка попыталась поднять руку, чтобы протереть глаза, но та отказывалась двигаться.

Неожиданный спазм скрутил горло, и она почувствовала накатывающую волну тошноты. Мстислав Евгеньевич, увидев, что она закашлялась, удовлетворенно улыбнулся и сам отпил из чаши. Видеть, как кто-то другой пьет кровь, было еще противнее, чем понимать, что сама только что сделала так же. Нарастающее отвращение и судорожные спазмы желудка возвращали ощущение реальности.

– Теперь нам нужна твоя помощь.
– мягко сказал Воропанов, по-хозяйски приобняв ее за плечи. Оля попыталась увернуться от неприятного прикосновения, но мужчина крепко держал ее.

– Ты должна быть искренней. Как только ты поможешь мне, я отпущу тебя и твоего милого дядюшку. Но ты должна сильно хотеть помочь мне. Ты же хочешь?

– Что мне надо сделать?

– Видишь перед собой книгу? Открой ее.

Оля посмотрела на Кирилла. Его взгляд выражал тревожную мольбу. Вот только о чем?

– Ты ведь хочешь домой? Открой книгу, и ты, и твой блохастый родственничек будете свободны.

Девочка неуверенно протянула руку к плотной обложке и в нерешительности замерла, не зная, как же ей поступить.