Рокировка с прошлым

Лобанов Александр

– Рейм большой любитель философских измышлений, ими он сортирует общество подле себя.

– Коль не секрет, кем я предстал по совокупности факторов?

– Вы? Скажем так, равных Рейму найти очень сложно, но они существуют, и лишь перед ними он может снять маску, пускай не сразу. Остальные свято уверены, что с первой секунды знают его истинное лицо.

Слова Лорн льстили, однако я предпочел не спешить радоваться – Рейм тот еще прохвост. Потому игра незакончена, собственно, она только начала разгораться, так же как и моя личная заинтересованность в вопросе.

Танец прекратился

так же внезапно, как начался. Миг – и на нас с Лорн обрушился шквал аплодисментов, а я только сейчас понял, что в центре зала остались только мы. Никогда не любил внимание, теперь же оно стало опасным: отчетливо различались «наручный хронометр» и «временщица». В голосах, произносивших это, не было страха, зато имелось немало удивления и… презрения. Кроме того, вновь эти взгляды! Тысячи лет войн и ненависти не перекрыть полутора сотнями лет мира. Плевать, что новая война может стать повторением Войны Вне Времени и стереть оба государства, если не планету в целом!

Следовало защитить девушку от возможных переживаний. Потому, поблагодарив зрителей вежливой улыбкой и поклоном, мы с Лорн волной откатились в толпу и поспешили прочь по анфиладам комнат. Но промелькнуло лишь несколько залов, как Лорн встрепенулась:

– Господин Юрий, прошу прощения, но с самого цеппелина я все время на ногах. Если вы не против, давайте остановимся. Считаю, там подходящее место, – кивок на группку кресел вокруг небольшого столика с фруктами. – К тому же Мефи проголодался, неплохо бы его попотчевать.

Зверек, совершенно непостижимым образом уже восседавший на плече девушки, подтверждающе тявкнул.

Осведомленность незрячей девушки удивления почти не вызвала, но вот место мне не понравилось. Три кресла уже занимали весьма миловидные девушки возраста Лорн, похожие, словно репродукции одной картины. Различить их можно было разве что по цвету платья да по родинкам: у одной – над правым глазом, у второй – у левого уголка рта, и третья вовсе не обладала родовой меткой. Они что-то с хихиканьем обсуждали. Рядом с ними находилась матрона в годах, даже сидя умудрявшаяся смотреть на окружающих сверху вниз. Как я и опасался, стоило приблизиться, разговоры стихли.

– Приятного вечера, госпожа. – Мой почтительный поклон вызвал лишь девичьи смешки. – Прошу прощения за беспокойство, но, насколько вижу, в вашем ведении играет красками изысканный сад, в котором еще имеются места для новых цветов. Моя же спутница, мадемуазель Лори, – скромная лилия, как охарактеризовал ее хозяин этого прекрасного вечера, ищет пристанище для отдыха, и, как по мне, не существует места достойнее, нежели под вашим присмотром. Надеюсь, вы не откажете?

– Видела я на своем веку массу цветов. Многим помогала распуститься, с сожалением наблюдала, как некоторые вянут. Также являлась свидетелем, как некоторые сорняки пытаются предстать цветами. Выглядят они обворожительно, пахнут умопомрачительно и на ощупь прекрасны, но вот суть… суть, желающая захватить и уничтожить чужеродное. Ее не подделать! – За время тирады матрона даже не соизволила взглянуть на меня, уперев взор в Лори.

– Такие ценители, как вы, нужны любому обществу, чтобы защищать невинные побеги,

заботливо взращивать, помогать на пути становления. – Лорн перехватила нить диалога, и понимающая улыбка осветила присутствующих. – Но лишь истинный профессионал может не только понять, что перед ним находится, но и сумеет культивировать из отвергнутого другими сорняка то произведение искусства, коим станут восхищаться! Талант, разглядевший подобное, станет примером и запомнится в веках.

– Не каждому, пусть и самому прекрасному цветку, стоит давать дорогу в свет. Яд и шипы могут поразить неосторожных и принести множество несчастий. Не говоря о том, что не все новое принимается обществом. Взрастивших подобное, действительно не забывают, но проклинают в веках.

– Риск неизбежен для тех, кто хочет взрастить что-то новое. Тем более что сорняки, пусть и не попавшие в сад, но оставленные без присмотра вне его, рано или поздно захватывают все окрест. Тогда уже ни один ценитель прекрасного не сможет взглянуть на результат гениальной работы садовода.

– Тетушка, что за нудные разговоры! Пригласите уже бедняжку к нам. Не видите, она ужасно устала от ваших занудностей!

– Кроме того, здесь ужасно скучно, а это новый человек, с которым так хочется поговорить, – поддержала сестру другая. – И у нее такой милый зверек, непременно хочу такого же!

– Да! Да! Пусть обязательно расскажет о своем оригинальном браслетике, никогда не видела подобного! Так интересно! – протянула последняя, с родинкой у глаза, и троица дружно захихикала.

– Прискорбно, когда излишний уход делает цветы нежизнеспособными в диких условиях. Потому приходится добавлять что-то новое, дабы закалить побеги, – прикрыв глаза, покачала головой матрона. – Присаживайтесь, дорогая Лорн, вас всегда ждет место в нашей компании. Я виконтесса Кранская, тетушка этих распускающихся особ.

– Господин Юрий, вы не могли бы?.. – чуть различимо попросила Лорн, когда я помогал ей устроиться.

Оставалось лишь кивнуть и, более не мешая юной леди, устраниться прочь с вежливым поклоном, вызвавшим новый приступ смешков. Все же Лорн и Рейм стоят друг друга и очень непросты. Не зря для поддержания баланса на десять тысяч пространственников приходится пятьсот временщиков.

Скользя средь общества фоновым персонажем, я исполнял свои прямые обязанности – оберегал временщиков. А именно: следовал совету Лорн – слушал, ибо гомон толпы – уникальный источник информации, главное – уметь вычленять нужное. Например, в фуршетном зале я узнал, что прием удостоил визитом сам посол. При этом он был здесь инкогнито.

В одном из залов выступали чувствующие с шоу иллюзий. Должен отметить, выступали весьма зрелищно! Пускай мерность пространства незначительно колебалась рядом с привычной трехмерностью, становясь нецелочисленной, так же как и время, но возникавшие оптические и звуковые эффекты использовались виртуозно. Из воздуха со щебетом появлялись райские птицы Южных островов, разлетаясь, они изменялись в причудливых рыб Бескрайнего океана, ныряющих в толпу зрителей и превращающихся в экзотических животных Мраморных лесов и далее… стоило отдать должное профессионализму.