Рокировка Сталина. С.С.С.Р .- 41 в XXI веке
Шрифт:
Выходит, по мне. Внук, всё-таки? Прямо рОман какой-то, не бывает так.
А как бывает? Откуда мне знать, звездофуговина сплошная перехребенченная и
только...
Гитлера, выходит, побили! Кто бы сомневался! Только долго как-то. Аж до сорок
пятого проваландались! Значит, не учли чего. И если про Крепость правда, то вообще все
не так пошло, как думали... Какая-то некрасивая у него война получается. Не геройская.
Нет, вру, геройская! Батя-то, а? С гранатой на танк! И жиденок
расзвездяем, а до Берлина дошел. Меня через фронт тащил... Сам раненный, а тащил.
Справный казак! Интересно, я бы его потащил? Не сейчас, когда всё знаю, а тогда...
Млять, совсем дурной, ясно же сказано: тащил. С самой заставы, и пока сам идти не смог.
Ну, потом-то понятно, через такое вместе пройдешь - братьями станешь. Хоть он сто раз
жид! Да и не жид он, нормальный советский еврей. Правильный. Вон, папиросы свои
раздает, сам-то не курит. И сколько раздает, ни разу ничего взамен не попросил.
Нет, все равно, млять, не понимаю. Война - это же подвиг, это вперед, в атаку, с
шашкой на лихом коне. На худой конец, с винтовкой наперевес. Враг бежит, мы
победили... А если смерть, то красивая, геройская... Как у бати... А тут... Шальной
осколок... в живот... уже после боя... Полный звиздец... Если бы не Абрам, и тела бы не
нашли... Спасибо, похоронил... А этого пацана, физика? Пока разбирался с винтовкой -
пуля в голову. И всё, ни одного выстрела не сделал. Зачем его вообще взяли, раз он не
умеет ничего? Так и не хотели же, сам настоял. Дурррак!
Вроде и геройская получается война, только неправильная какая-то. Грязная. Точно!
Грязная. А может, она такая и есть? Может, другой и не бывает? А всё это за шашку и
лихого коня - для книжек? Воспитывают? Омлятенеть!
Надо будет завтра Аньке письмо накарябать. Небось, про ребенка уже написала, не
дошло еще. Вот и напишу, что сын родится, и всё будет хорошо. Надо же, так и не вышла
замуж во второй раз, меня ждала!"
Васька встал с койки и потопал к выходу из казармы. Сунулся в нужный кубрик:
– Абрам, спишь?
– Нет.
– У тебя папиросы есть?
– Вроде оставались, - Абрам встал, нашел в тумбочке пачку "Казбека", протянул
Ваське.
– Спасибо. Слушай, а как тебя кличут?
– В смысле? Ты же знаешь. Абрам.
– удивился рядовой.
– Не, ты не понял.
– затряс головой Сидоренко.
– Абрам - это как у нас Василий, или
Сергей. А кличут меня Васькой, а сына Серегой будут кликать. Или Серым. У вас же тоже
есть такие имена.
– А-а. Мама Авриком называла. И ребята. Зачем тебе?
– Ну всё таки служим вместе... Ладно, пойду курну...
Сержант вышел из казармы и устроился под козырьком
песком. Несмотря на начавшийся ливень, место для курения было сухим. С умом строили.
Абрам подошел почти сразу.
– Слышь, Вась, как ты думаешь, этот командир, ну, внук твой, он правду рассказал?
– Не знаю. А какой смысл ему звездеть?
– на неуставную форму обращения сержант
внимания не обратил. Все же, не на плацу.
– Да вроде никакого... Я вот всё думаю... Венька... брательник... он же маленький,
слабый... и кочегаром на паровозе... ревматизм у него... под лед провалился в позату
зиму... нельзя ему кочегаром... и мама...
Васька слушал сбивчивый шепот сослуживца и вдруг осознал, шестым чувством
ощутил главное.
– Аврик, млять! Ты не понял! Не будет этого! Не будет! Так у них было! А у нас нет!
Не будет твой брат кочегаром! И у мамы твоей голодных обмороков не будет. И батя под
танк не ляжет! И Анька моя не будет беременная по эшелонам мыкаться! А у твоей жены
будет брат - гениальный физик!
– Да я ее и не знаю еще. Командир сказал - москвичка...
– Не знаешь, так узнаешь! Спросим у внука - кто и найдем! Если мы смогли Гитлера!
Понимаешь, Аврик, нет Гитлера! И немцев нет! Не будет той войны! Ни фуя не будет! Не
будет!!! Понимаешь???
– Понимаю... Кажется... Немцы на нас не нападут... Меня не ранят. Тебя не убьют. Мы
будем жить, Васька!
– Абрам шагнул вперед, под хлещущий с неба поток, широко
расставил руки и закричал.
– Мы будем жи-ить!!!
Словно в ответ на крик, издалека, откуда-то из-за Буга донеслось тревожное стакатто
автоматной стрельбы, перекрытое басовитой пулеметной очередью...
КНР. Район "Китайский Памир".
Группа российских альпинистов
Первым проснулся Егор. Полежал, прислушиваясь к тишине на улице. Подсветив
фонариком на часы, горько вздохнул. В душе боролись два желания: вылезти по
естественным надобностям и поспать еще. Но, вполне ожидаемо, победило третье, то
самое, что характеризуется словом "надо". Надо готовить еду, собираться и идти. И так
сутки просидели из-за неожиданно свалившейся на голову непогоды. Егор перевернулся
на живот, не вылезая из спальника, выпростал из мешка руки и начал возню с примусом.
Когда вода закипела, он засыпал в котелок сублиматы и скомандовал общий подъем.
Парни неохотно зашевелились, выползая из мешков и натягивая пуховки. Несмотря на