Рокировка
Шрифт:
– Она издевается...
Лиана присела поближе и зашептала на ушко:
– Расскажи мне все сестричка, я никому не скажу, клянусь, - шепот девушки был слышен всем присутствующим.
– Так не пойдет, всем расскажи, мы тоже никому не скажем...
– Ну... если только точно не скажете?
– Клянемся.
Шесть девушек с волнением приготовились внимать главную новость в крепости, кто смог растопить сердце неприступной Беллы? Сами девушки понимали, что пользуются популярностью парней не в последнюю очередь благодаря близости к Изабелле. Многие мужчины
Все население крепости ни на миг не забывало, о том кто отец этой девушки, и кем приходится ей командор Ордена. Крестный отец Беллы также не жалел крепких слов и угроз в адрес возможных нарушителей девичьей чести. Именно поэтому множество поклонников любовалось своей мечтой со стороны, не решаясь подойти к ней и вызвать этим гнев командиров.
Более недоступной в силу указанных причин девушки в крепости не существовало.
– Вы его знаете... как раз обсуждали, только что, - быстро произнесла Белла и замкнулась в себе.
– "Мне особо и нечем хвастаться, много ли чести в том, чтобы быть первым пунктом в списке этого кобеля".
– Ой...
– Так мы же ничего не знали...
– Прости Белла!
– А когда это случилось?
– В ту ночь, когда он приехал в крепость, за день до Геллы, - в этот момент она осознала как же ей плохо на сердце, было ощущение, будто в нее наплевали и бросили как изломанную куклу.
– "Ну и чего все сразу замолчали?"
– Пожалуй, я пойду и посплю, что-то сильно устала сегодня, - Белла отодвинула от себя тарелку с нетронутыми тушеными овощами, и стараясь не встречаться глазами с подругами поспешно покинула крепостную столовую. Вслед девушке смотрело несколько человек, они были напряжены и расстроены.
– Не красиво получилось...
– Да...
– Вот ведь... Это он во всем виноват.
– Нужно устроить ему веселую жизнь, - в обсуждении планов и стратегии действий самое большое участие приняли три девушки, Гелла, Адель и Вилора. Было ли это осознание своей вины или пресловутая женская солидарность, но в этот момент имей Эдвин возможность слышать их разговор или читать их мысли, то ему не понравилось бы то, о чем думали и что излагали вслух эти красивые девушки.
За первые две недели Эдвин познал в крепости страсть более дюжины девушек. Видимо ему придется помнить об этих приключениях до конца своей жизни.
Она вновь стояла на восточной стене, наблюдая за растущим лагерем орков. Эти последние дни были наполнены подготовкой всех жителей крепости к неминуемой битве.
Изабелла стояла одетая в женский вариант брони, кольчужную безрукавку и короткую юбку, что делали ее похожей на римского легионера. Руки прикрывались наручами и перчатками. Ноги были закрыты наколенниками и бронированными высокими сапожками. Она была посредственным воином, все оружие кроме лука всегда валилось из ее рук, поэтому в науке фехтования и бросков ножами она была крепким середнячком.
Любимый лук дарил более спокойную уверенность. С луком в руках Белла была богиней стрельбы. Она бы и сейчас послала парочку стрел в далекие мишени, но ее сдерживала природная бережливость, стрелы были невосполнимым ресурсом.
– Выстрели, а я подтолкну ветром, - Эдвин возник рядом неожиданно, молодой мужчина был одет в чешуйчатый доспех воинов ордена Создателя.
– "Можно и выстрелить, посмотрим, на что способна магия..."
Она закрыла свои глаза, входя в состояние пустоты, легкий транс позволял наблюдать за собой как будто со стороны. Рука скользнула за спину, вынимая стрелу с бронебойным наконечником.
– "Цель..."
Далеко внизу в 5-6 километрах от крепости стоял огромный богато одетый орк, стоял в окружении многочисленных приближенных сановников.
– "Хорошая цель".
Тетива натянулась, и Белла сосредоточилась на далеком силуэте не человека, кто знает, о чем сейчас думает или мечтает этот нелюдь, возможно он думает о своих детях, а может, предвкушает, как насладится мясом свеже убиенных жителей Эльсторма.
– "На войне нет виноватых и невиновных, есть только жертвы и охотники, нет справедливости и доброты, есть только кровь и восторг от уничтожения врага, есть только разрушение и нет созидания, есть только ненависть и злоба, и каждый погибший это дрова в костер зла и всемогущей смерти".
Стрела сорвалась с тетивы, ныряя в глубину открытых небес.
– Думай о том, куда хочешь попасть!
– "Думать?"
Она представила себе, как стрела возлежит на мягких воздушных потоках ветра, купаясь в нежности невидимых прикосновений. Стрела пронзала пространство, что пело в унисон с ее волей, направляя силу к конечной точке. К смертельной точке...
– "Орк... прости меня орк".
Ощущение полета резко исчезло.
– Попала, ты попала, - удивленно воскликнул Эдвин, ошеломленно приглядываясь к дикому шуму, что возник у лагеря орков.
– Куда ты целилась?
– В голову...
– Не может быть. Мы подстрелили мага... но как? У него же была защита!
– Но ты сам сказал, представляй, я и представляла.
– Ты не понимаешь... мы убили архимага орков. Он у них один был, за последние сто лет...
Изабелла удивленно пожала плечами, она не была уверенна в том, что они кого-то убили, возможно, это было всего лишь ранение.
– Я должен доложить об этом Командору.
Эдвин бросил на нее задумчивый взгляд и побежал по лестнице вниз.
– "Смотри-ка, как всполошился, если бы еще понимать, в чем такая уникальность..."
– Кириан проходи.
Командор и капитаны сидели тесным кругом, склонившись над картой местности. Весь день вся крепость обсуждала удачный выстрел дочери Кириана. Не каждый день молодая и хрупкая девушка убивала единственного архимага орков. Траурная обширная церемония, проходящая в лагере орков, вызвала в Эльсторме бурное и радостное предвкушение. Без столь могущественного мага положение орков значительно ухудшалось.