Рокоссовский. Командующий Парадом Победы
Шрифт:
Утром 16 ноября гитлеровцы подвергли позиции 16-й армии мощной бомбардировке. Одновременно с авианалетами началась артиллерийская и минометная обработка переднего края. Когда налеты и обстрел прекратились, на позиции защитников Москвы двинулись танки. За ними шли, выстроившись в цепи, немецкие пехотинцы.
Первой удар врага приняла 316-я дивизия, оборонявшаяся в районе восточнее Волоколамска. Когда немецкие танки двинулись на ее позиции, Рокоссовский и Лобачев находились на наблюдательном пункте Панфилова. Командарм оценил четкость его действий, последовательность, с которой он руководил своими войсками. Создалось впечатление, что, несмотря на сложность положения, за этот участок можно быть относительно
Было очевидно, что фашисты хорошо подготовились к наступлению и провели детальную разведку. Подтверждением этому было то, что мощные удары они наносили в стыки дивизий, пытаясь расколоть оборону именно на этих участках. Местами у них это получалось. Тогда приходилось бросать в бой, словно ставя заплатки, соединения из дивизионных резервов. А немцы продолжали вбивать танковые клинья, искусно маневрируя по всему фронту. В результате к вечеру им удалось на несколько километров потеснить наши войска, но ни в одном месте оборона не была прорвана.
На следующий день ожесточенные бои продолжились. В первой половине дня противник, введя на стыке 16-й и 5-й армий четыре танковые дивизии и моторизованную дивизию СС «Рейх», сумел потеснить наши войска. Рокоссовскому пришлось срочно вводить в бой резервную 78-ю дивизию Белобородова. Сибиряки нанесли удар во фланг прорывающейся немецкой группе. Это спасло положение. Гитлеровцы отошли.
Многострадальная 316-я дивизия в этот день также подвергалась атакам танков и пехоты, однако сдерживала продвижение врага на истринском направлении. Рокоссовский, докладывая в штаб фронта о действиях своей армии в ноябрьских боях, не раз отмечал Панфилова и его солдат. 17 ноября Президиум Верховного Совета наградил дивизию орденом Красного Знамени, а на следующий день, 18 ноября, она была переименована в 8-ю гвардейскую. В этот же день в бою у деревни Гусенево осколком немецкой мины, разорвавшейся около НП, был убит генерал И. В. Панфилов. Рокоссовский потерял надежного и грамотного командира.
Следует отметить, что наступательную операцию гитлеровцы проводили умело и решительно. Используя мощь своих тяжелых танков T-IV, быстро концентрируя их в одном направлении, используя поддержку легких танков и артиллерии, они постепенно сминали оборону на своем пути. За три дня боев части 16-й армии вынуждены были с большими потерями отойти на 5–8 километров. Потеснив войска Калининского фронта и соседней с 16-й 30-й армии, фашисты вновь создали угрозу правому флангу войск Рокоссовского. Технических резервов для эффективного противостояния врагу оставалось все меньше. Командарм-16 решил отвести войска за реку Истру и Истринское водохранилище. Мнение командира о необходимости такого шага поддержал и его штаб. Оставалось согласовать отход с командующим Западным фронтом.
Рокоссовский обратился к Жукову и изложил ему свои доводы относительно необходимости отвода войск: части 16-й армии понесли большие потери, люди устали и буквально валятся с ног, а Истра – прекрасная естественная преграда танкам и мотопехоте противника. Остановить врага там будет легче, задействовав при этом меньшее количество сил, а значит, можно будет перебросить высвободившиеся подразделения на более опасные направления. Жуков какое-то время молчал. Потом коротко и жестко запретил Рокоссовскому любое отступление. «Стоять насмерть», – закричал он в конце разговора.
Однако командарм-16 не смирился с отказом. Он был убежден в правильности своего решения. Поэтому немедленно подготовил телеграмму на имя начальника Генерального штаба Б. М. Шапошникова, в которой просил санкционировать отвод войск на истринский рубеж. Через некоторое время из Генштаба был получен
«Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать.
Формулировки «ни шагу назад», «любой ценой» и т. д. стали весьма популярны в то время. Однако командование, щедро раздавая подобные приказы, зачастую даже не пыталось вникнуть в обстановку и проанализировать возможность, а главное, целесообразность их исполнения.
Рокоссовский использовал все возможные варианты, благодаря которым мог эффективно выполнить боевую задачу и при этом сохранить вверенные ему части. Но не он командовал фронтом и как военный человек вынужден был подчиниться приказу старшего по званию и должности. Приказ стоять насмерть был, безусловно, жестоким и, очевидно, неграмотным тактически. Позади 16-й армии в тот момент не было никаких резервных сил и прорыв немцев обеспечил бы им выход к Москве. Тем более что через несколько дней отступать все же пришлось уже по команде из штаба фронта. Жуков просто не стал вникать в обстановку на этом участке фронта. Удивительно другое. Он знал Рокоссовского много лет, служил под его началом и не мог не понимать, что такой командир не затеет отступление без веских на то причин. Но комфронтом исполнял указания свыше – любой ценой не пустить врага к Москве, – и делал это так, как умел. Просто он пошел по пути наименьшего сопротивления, оплатив этот путь жизнями солдат.
В связи с этим интересен и разговор, произошедший накануне между командующим Западным фронтом и Верховным главнокомандующим. Сталин спросил тогда Жукова, уверен ли он, что Москву удастся удержать? Очевидно, этот вопрос не предполагал отрицательного ответа, и комфронтом сказал: «Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков». «Это неплохо, что у вас такая уверенность. Позвоните в Генштаб и договоритесь, куда сосредоточить две резервные армии, которые вы просите. Они будут готовы в конце ноября.
Танков пока у нас нет» [15] . Как просто! Швырнуть две армии – это десятки тысяч человек – под колеса и гусеницы фашистской бронетехники и таким способом остановить врага. За ценой не стояли…
16-я армия не могла больше сдерживать напора немецких войск. Противник отбросил ее части и с ходу форсировал Истру. На фланге соседней 30-й армии, потеснив оборонявшиеся дивизии, гитлеровцы прорвали фронт и устремились вглубь. Одновременно нанеся удар на другом направлении, фашистские танки вышли на Солнечногорск и Клин. Противостояли им здесь только «… малочисленная 126-я стрелковая дивизия, очень слабая 17-я кавдивизия, 25-я танковая бригада, имевшая двенадцать танков, причем только четыре из них – Т-34» [16] . Над 16-й армией опять нависла угроза окружения. Рокоссовский отправил своего заместителя, генерал-майора Ф. Д. Захарова, организовать оборону этого направления.
15
Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. В 2 т. – М., 2002
16
К. К. Рокоссовский. Солдатский долг.