Роковая кукла. Сборник фантастических романов
Шрифт:
— Насколько я понял, им нужен док, — сказал Фрэнк.
— Ты думаешь, он имел в виду именно его?
— Думаю, да. Давай позовем его.
Они вернулись и вытащили дока из кучки возбужденных колонистов.
— Док, — сказал Фрэнк, — они хотят поговорить с вами — марсиане то есть.
— А? — сказал Макрей. — Почему со мной?
— Не знаю.
Доктор повернулся к Марлоу.
— Что скажешь, командир? Не хочешь поучаствовать?
Мистер Марлоу вытер лоб:
— Нет, мне слишком неудобно за мое незнание языка. Возьмись за это сам.
— Ладно.
Макрей
Макрей подошел к стоящим на откосе марсианам и обратился к ним. Несколько голосов откликнулись низким рокотом. Вскоре он оказался посреди группы, и мальчики видели, как он спрашивал и отвечал, энергично жестикулируя. Обмен мнениями весьма затянулся.
Наконец Макрей с усталым видом опустил руки. Голоса марсиан загудели в последний раз, — очевидно, аборигены прощались, и вся группа быстрым уверенным шагом направилась к мосту, за которым находился их собственный город. Макрей побрел вверх по откосу.
В прихожей Джим спросил:
— О чем вы там говорили, док?
— А? Повремени с расспросами, сынок.
Вернувшись, Макрей взял Марлоу за руку и повел в освободившийся кабинет.
— Ты тоже, Ролингс. Остальные пусть займутся своими делами.
Мальчики, однако, двинулись следом, и Макрей разрешил им войти:
— Вы можете послушать, вы тоже по уши в этом деле. Проследи за дверью, Джим. Не давай никому ее открыть.
— Так что там случилось? — спросил отец Джима. — Почему ты такой мрачный?
— Они хотят, чтобы мы улетели.
— Улетели?
— Чтобы мы убрались с Марса и вернулись на Землю.
— Что? Почему они это предлагают?
— Это не предложение, это приказ, ультиматум. Они не позаботились даже о том, чтобы дать нам время дождаться кораблей с Земли. Они хотят, чтобы мы исчезли — все до одного: мужчины, женщины, дети. Они хотят, чтобы мы исчезли немедленно — и они не шутят!
XIV
ВИЛЛИС
Спустя четыре дня, тяжело ступая, доктор Макрей вошел в тот же самый кабинет. Марлоу выглядел уставшим, но на этот раз Макрей имел еще более изможденный вид.
— Командир, попроси этих людей выйти отсюда.
Марлоу удалил всех и закрыл дверь:
— Ну?
— Ты получил мое сообщение?
— Да.
— Декларация Автономии уже написана? Люди ее одобрили?
— Да. Боюсь, мы слишком многое позаимствовали из Американской Декларации Независимости, но, так или иначе, она написана.
— Меня не слишком занимают вопросы стиля. Так что с ней?
— Она ратифицирована. И без особых проблем. Поступило несколько недоуменных вопросов из лагерей Проекта, но она была принята. Думаю, надо воздать должное Бичеру: идея независимости приобрела такую популярность благодаря ему.
— Не за что его благодарить. Он чуть не поубивал всех нас.
— Как так?
— Я объясню тебе как, — но сначала давай закончим разговор о Декларации. Я должен принять на себя некоторые обязательства. Она
— Прошлой ночью радировали в Чикаго. Ждать ответа еще рано. Но позволь спросить, тебе удалось достичь успеха?
— Да, — Макрей устало протер глаза, — мы можем остаться. Это была тяжелая битва, Джеймс, но я победил. Они разрешили нам остаться.
Марлоу поднялся и достал электрический самописец:
— Хочешь наговорить все сюда, чтобы потом не повторять одно и то же?
Макрей отмахнулся:
— Нет. Любой официальный доклад должен быть тщательно отредактирован. Сначала я попробую рассказать все тебе.
Он задумался.
— Джимми, сколько времени прошло с момента первой высадки человека на Марс? Более пятидесяти земных лет, верно? Так вот за последние несколько часов я получил о марсианах больше сведений, чем было собрано за все эти годы. И все же я ничего о них не знаю. Мы постоянно думаем о них, как о людях, пытаемся измерить их собственной меркой. Но они не люди, они совсем на нас не похожи. Они, — добавил он, — совершали межпланетные перелеты миллионы лет назад… а потом перестали.
— Что? — сказал Марлоу.
— Это не имеет значения. Это не важно. Это — всего лишь одна из многих деталей, выяснившихся в беседе со стариком, с тем самым, с которым разговаривал Джим. Ему, между прочим, все привиделось — старик вообще не марсианин.
— Постой, кто же он тогда?
— По-видимому, он тоже абориген, но не из тех, кого ты и я привыкли считать марсианами. По крайней мере, он на них не похож, с моей точки зрения.
— А на кого он похож? Опиши его.
Макрей растерялся:
— Хм, не могу. Вероятно, как Джим, так и я видели именно то, что каждому из нас было нужно. Это несущественно. Довольно скоро Виллис должен будет вернуться к марсианам.
— Жаль, — сказал Марлоу. — Джим огорчится, но это не слишком высокая цена.
— Ты не понимаешь, ты совсем ничего не понимаешь. В Виллисе суть всего происходящего.
— Естественно, он в это замешан, — согласился Марлоу. — Но почему в нем суть?
Макрей потер виски:
— Объяснить очень сложно, и я не знаю, с чего начать. Виллис очень важен. Ты, Джеймс, вне сомнения, войдешь в историю как основатель этой страны, но, между нами, к Джиму должно относиться как к ее спасителю. Именно благодаря Джиму и Виллису — любви Виллиса к Джиму и стойкой привязанности Джима к нему — колонисты по сей день живы — вместо того, чтобы кормить червей. Предъявленный нам ультиматум убраться с этого шарика был уступкой, сделанной из-за Джима; сначала они собирались нас уничтожить.
У Марлоу отвисла челюсть:
— Это невозможно! Марсиане не стали бы делать ничего подобного!
— Стали бы, — сказал Макрей. — Они долго присматривались к нам. Намерение Бичера отправить Виллиса в зоопарк переполнило чашу их терпения, но отношение Джима к Виллису вынудило их пересмотреть уже принятое решение. Они нашли компромисс.
— Я не могу поверить, чтобы они на такое пошли, — возразил Марлоу, — и не понимаю, как бы они это сделали.
— Где Бичер? — холодно сказал Макрей.