Роковая кукла. Сборник фантастических романов
Шрифт:
— И прежде людям приходилось бороться за свои права, Джеймс. Не знаю. Это наша задача — убедить их там, на Земле, что автономия необходима. При существующих сегодня проблемах питания и перенаселения они сделают все необходимое — как только поймут, против чего мы выступаем, — чтобы сохранить мир с марсианами и продолжить переселение. Они не захотят, чтобы что-то задержало реализацию Проекта.
— Надеюсь, ты прав.
— Со временем я обязательно окажусь прав. И не надо забывать о наших марсианах. Ладно, мне пора идти сообщить обо всем, Джиму.
— Он
— Переживет как-нибудь. Может, он найдет другого попрыгунчика, обучит его английскому и тоже назовет Виллисом. А потом он вырастет и перестанет возиться с попрыгунчиками. Это не так уж важно, — он задумался и добавил: — Но что будет с Виллисом? Я хотел бы это знать.
Айзек Азимов
ЛАКИ СТАРР И БОЛЬШОЕ СОЛНЦЕ МЕРКУРИЯ
ПОСВЯЩАЕТСЯ РОБИН ДЖОАН, КОТОРАЯ ИЗО ВСЕХ СИЛ СТАРАЛАСЬ МНЕ ПОМЕШАТЬ.
ОТ АВТОРА
Эта книга была впервые опубликована в 1956 году, и описание поверхности Меркурия в ней соответствует данным того периода.
Однако с 1956 года знания астрономов о Солнечной системе (благодаря исследованиям с помощью радаров и ракет) неизмеримо выросли.
В 1956 году полагали, что одна сторона Меркурия постоянно обращена к Солнцу, так что часть поверхности всегда находится на Солнце, а часть — в тени; в пограничных областях Солнце иногда светит, иногда — нет.
Однако в 1965 году, исследуя отражения от поверхности Меркурия с помощью лучей радаров, астрономы к своему удивлению обнаружили, что это не так. Обращаясь вокруг Солнца за 88 дней, Меркурий поворачивается вокруг своей оси за 59 дней. Это означает, что любая часть поверхности Меркурия бывает освещена Солнцем и что так называемой «темной стороны» не существует.
Тем не менее, я надеюсь, что читатели все равно получат удовольствие от этой истории. Однако мне не хочется, чтобы факты, считавшиеся действительными в 1956 году, но признанные недействительными сейчас, они принимали за научную информацию.
I
ПРИЗРАКИ СОЛНЦА
Лаки Старр и его маленький друг Джон Бигмэн Джонс шли вслед за молодым инженером вверх по пандусу к воздушному шлюзу, который вел на поверхность планеты Меркурий. Лаки подумал: «По крайней мере, мы недолго раскачиваемся».
Он провел на Меркурии всего час. Времени хватило лишь на то, чтобы убедиться, что его корабль «Молния Старр» благополучно убран в подземный ангар. Он успел встретиться только с механиками, которые работали при посадке и затем возились с кораблем.
То есть с этими механиками и со Скоттом
Как он объяснил, полюбоваться видами.
Конечно, Лаки ему не поверил. Маленькое лицо инженера горело тревогой, и, когда он говорил, рот подергивался. Глаза его ускользали от холодного ровного взгляда Лаки.
Все же Лаки согласился выйти на поверхность. До сих пор ему было известно о неполадках на Меркурии лишь то, что они представляли весьма щекотливую проблему для Совета Науки. Поэтому Лаки очень хотел выйти вместе с Майндсом.
Что же касается Бигмэна Джонса, он всегда был рад сопровождать Лаки куда угодно и когда угодно, по делу и просто так.
Однако у Бигмэна поднялись брови, когда они трое надевали скафандры, чтобы выйти на поверхность. Он почти незаметно указал на кобуру, висевшую на боку у Майндса.
Лаки тихонько кивнул в ответ. Он тоже заметил толстое дуло крупнокалиберного бластера, не влезавшее в кобуру.
Молодой инженер первым ступил на поверхность планеты. За ним Лаки Старр, последним вышел Бигмэн.
На мгновенье они потеряли друг друга в почти полной темноте. Видны были лишь звезды, яркие и твердые в холодном безвоздушном пространстве.
Первым пришел в себя Бигмэн. Сила тяжести здесь, на Меркурии, была почти равна силе тяжести на его родном Марсе. Марсианские ночи почти такие же темные, звезды в ночном небе почти такие же яркие. Его высокий голос четко прозвучал в наушниках:
— Эй, я, кажется, уже что-то различаю!
Лаки тоже начал ориентироваться, и то, что он увидел, поразило его. Конечно же, звезды не могли светить такярко. Хаотический пейзаж был окутан светящимся туманом, в котором выделялись молочно-белые острые скалы.
Лаки видел нечто подобное на Луне во время двухнедельной лунной ночи. Там тоже был совершенно пустой пейзаж, грубый и хаотичный. Никогда за миллионы лет ни там, на Луне, ни здесь, на Меркурии, не ласкали поверхность струи свежего ветра или капли дождя. Голые скалы, более холодные, чем может представить воображение, стояли без льда и инея в этом безводном мире.
В лунных ночах тоже была эта молочная белизна. Но на половине Луны, во всяком случае, был свет Земли. Полная Земля светила в шестнадцать раз ярче, чем полная Луна. Это доводилось наблюдать с Земли.
Здесь, на Меркурии, в Солнечной обсерватории на северном полюсе, не было такой яркой планеты.
— Это свет звезд? — спросил он наконец, хотя знал, что это не так.
Скотт Майндс устало ответил:
— Это мерцание короны.
— Большая галактика! — слегка усмехнулся Лаки. — Корона! Ну конечно! Мог бы и сам догадаться!
— Догадаться о чем? — воскликнул Бигмэн. — Что происходит? Эй, Майндс, в чем дело?
— Обернитесь. Вы стоите спиной к ней.
Все повернулись. Лаки тихонько свистнул сквозь зубы; Бигмэн вскрикнул от удивления. Майндс промолчал.