Роковая любовь
Шрифт:
А как же радовалась Энэлайз, хотя и втайне от Марка, потому что не слышала ни слова благодарности и не видела никакой симпатии в его глазах. Явным проявлением радости она боялась спугнуть усердие мужа. Она и не ждала благодарности — счастьем было уже то, что он начал постепенно выздоравливать и сам вошел во вкус лечения!
Она, как и прежде, делала ему растирания и массаж, и хотя она очень уставала физически, но сознание того, что Марку лучше, что в нем проснулся интерес к жизни, придавало ей силы.
Во время процедур она иногда ощущала, как его мышцы стали реагировать на прикосновения ее пальцев. Энэлайз видела, что ему уже не больно упражняться, что растирания целебными травами сделали свое дело.
После переезда и устройства в своем доме, Энэлайз стало легче. Теперь она смогла заняться вплотную работой. Свой план устройства магазина она показала Гримсхау и архитектору, обговорив все детали, вплоть до того, где делать полы из дерева, а где — паркет. Практически везде должен был быть паркет, только в подсобных помещениях и в отделе скобяных товаров можно было настелить деревянные полы, а прилавки Энэлайз планировала облицевать мрамором. Энэлайз запроектировала размещение во всех помещениях вентиляторов, чтобы воздух всегда был свежим и прохладным. Освещать все будут красивые люстры и множество настенных светильников, выполненных в одном стиле с люстрами.
У самого входа Энэлайз предложила расположить кафе, а также заказать для всех входов новые двери, украшенные латунными ручками.
Гримсхау долго не соглашался, кричал о слишком больших расходах, но Энэлайз, закаленная битвами с мужем, не уступала ни в чем. Наконец, он согласился принять ее проект переделки зданий, а она пошла на увеличение ренты.
Она с облегчением вздохнула — сделка состоялась окончательно, хотя иметь партнерские отношения с Гримсхау ей было крайне неприятно. Каждый раз при встречах он смотрел на нее похотливыми глазами, пытался дотронуться до нее, делая вид, что это произошло случайно. Однажды, когда они обсуждали дела наедине, обнаглел до того, что открыто предложил ей стать его любовницей.
Энэлайз ответила звонкой пощечиной и разъяренная, не закончив обсуждения, ушла домой. При последующих, увы, неизбежных деловых встречах, она делала вид, что ничего не произошло. Она затратила уже так много сил и денег на этот проект, что отказываться от него только из антипатии к этому человеку, было слишком большой роскошью.
Теперь, все обговорив, она только наблюдала, как идет ремонт, а основным делом стал заказ оборудования для магазина и товаров для открытия.
Кроме того, она подбирала способных портных для салона мод и продавцов, проверяя каждого — насколько образцово он сможет выполнять свою работу. В конце концов, она набрала людей, которыми осталась довольна. Она опять так завертелась в круговороте дел и занятий е Марком, что для Джонни оставалось времени еще меньше, чем в Нью-Йорке.
Мальчик почти все время проводил с отцом и сблизился с ним чрезвычайно. И хотя Энэлайз считала это благом для обоих, она боялась стать чужой сыну и твердо решила выкраивать ежедневно хоть немного времени для общения с Джонни.
Напряжение последних месяцев не прошло даром — она побледнела, похудела, под глазами залегли синеватые круги, и все лицо очень осунулось. Это замечали все, но только Полина осмелилась посетовать, что Энэлайз не щадит своего здоровья.
Еще одна мысль терзала Энэлайз. Живя в одном городе со своими родителями, она так и не решалась навестить их, помня как ее мать отказалась от нее.
Но однажды ноги сами привели ее к родному дому. Подойдя ближе она остановилась и посмотрела на него. Он выглядел таким же неухоженным, как и дом Полины. Краска на стенах облезла, газоны заросли и стали проседать ступеньки на крыльце.
Война принесла семье Колдуэллов разорение, так же как и другим старинным нью-орлеанским семьям.
Тяжело вздохнув, она решительно открыла калитку и постучала в дверь. Ей открыл их старый дворецкий и, узнав ее, замер. Они стояли и смотрели друг на друга, пока дворецкий не опомнился и не воскликнул.
— Мисс Энэлайз! — его лицо озарила улыбка. — Мой Бог! Как же хорошо вы выглядите!
— Здравствуй, Джозеф! Как поживаешь? Как все остальные?
— Чудесно, мисс Энэлайз, чудесно! Ваши родители по сравнению с другими процветают.
— Как ты думаешь…. — хотела было спросить она, но запнулась. Дворецкий сразу понял, о чем хотела спросить Энэлайз и печально покачал головой.
— Нет, мэм… Не думаю, что они захотят увидеть вас. Я схожу и спрошу, если вы хотите.
— Попробуй! — сказала она и осталась ждать. Не прошло и нескольких минут, как дворецкий вернулся. Он, стараясь не смотреть Энэлайз в глаза, произнес:
— Мне жаль, мисс Энэлайз, но миссис Тереза… Она сказала «нет».
— Что же, спасибо, и извини за беспокойство, — пробормотала Энэлайз и собралась уже уходить, как вдруг остановилась.
«Ну, уж нет! Просто так она отсюда не уйдет. Теперь она уже была другим, сильным человеком, не глупой девчонкой, какой была прежде».
К удивлению дворецкого, она резко развернулась и, отстранив его, побежала в гостиную. Дворецкий жестом пытался остановить ее, но не смог. Мистер и миссис Колдуэлл были ошеломлены, увидев ворвавшуюся в гостиную дочь. Тереза при виде дочери всплеснула руками и начала быстро-быстро обмахивать себе лицо веером, а ее муж уставился на дочь и молчал.
— Не беспокойтесь! Я долго не обременю вас своим присутствием. Я знаю ваши чувства по отношению ко мне. Но я здесь сейчас для того, чтобы вы узнали мои чувства и мои мысли. Честро говоря, мне не стыдно за то, что я сделала. Я спасла Эмилю жизнь, а вы отреклись от меня. Бог вам судья! Но я хочу вам сказать, что вы эгоистичны и слепы. Вы сказали мне, что больше не считаете меня членом этой семьи. Все, что я могу сказать по этому поводу — слава Богу!
И прежде чем кто-нибудь из ее родителей смог произнести хоть слово, она повернулась и ушла, оставив их в шоке. Она вихрем прибежала к себе домой и влетела к Марку в комнату, заставив его вздрогнуть.
— Какого черта ты так врываешься?! — воскликнул он.
— Это их всех к черту! — взорвалась она и швырнула свою сумочку, а затем ухватилась за бутылочку с мазью.
— Успокойся! — сказал Марк, едва удерживаясь от смеха. — Тебе не следует растирать меня, когда ты пребываешь в таком ужасном настроении. Ты разломаешь все мои кости!
Она нахмурилась, а потом, тяжело вздохнув, сказала:
— Не беспокойся! С тобой будет все в порядке.
— А теперь расскажи мне, кто так испортил тебе настроение?