Роковая строфа
Шрифт:
– Разберусь, – остановила его Вика. – А ты все-таки в спортзал походи что ли…
– Язва, – пошути учитель.
– Знаю.
Они вернулись в лагерь довольные друг другом. А еще через час гости уехали. Пыль улеглась на плацу, и все стихло.
Вика вошла в палатку и увидела мирно спящего Шахматова.
Пока она искала чистую футболку и полотенце, Борис поднял голову и спросил:
– А где все?
– Получили увольнительные и гуляют до завтрашнего утра, – ответила Вика, – ты спал?
– Задремал немого, ты же не велела высовываться.
– Отбой,
– Наконец-то! – обрадовался Борис.
– Погоди, может оно тебе не понравится. – Остановила его Вика.
Вика ошиблась. Борис не спал. Он видел, как его бывшая телохранительница вместе со старым знакомым покинули территорию лагеря. Пойти за ними Шахматов не решился, хотя соблазн был очень велик, но опасность разоблачения остановила его:
– Не время, еще не время, – шептал он, сдерживая себя. Он успел улечься на походную кровать, едва увидел приближающуюся Вику. Теперь оставалось понять, о чем же был разговор у этих двоих. Шахматов рассудил здраво: если ему подписан смертный приговор, то его немедленно приведут в исполнение, если же он еще нужен, то Вика вступит с ним в переговоры. Ему следовало подготовится и к смерти, и к переговорам, это было выше его сил. Потому Борис решил просто пустить все на самотек.
Когда Вика ушла в душ, Борис некоторое время просто лежал, приводя в порядок собственные мысли. Судя по всему, ему подарили жизнь, но в обмен на что? Или, Вика выторговала его для себя? Не слишком похоже на правду… Скорее всего, его будут использовать, но могли бы обойтись и без него. Значит, Вика все-таки спасла его в очередной раз. Неужели она и вправду любит его?
Она вернулась свежая и бодрая; швырнула полотенце на свою кровать, присела к Борису, улыбнулась ободряюще:
– Ну, что, страдалец? Совсем я тебя измучила?
– В каком смысле? – Борис не ожидал такого начала разговора, а потому немного растерялся.
– В прямом, – Вика расхохоталась и повалилась на него. Прижалась сем телом, потом приподняла голову, пытливо посмотрела в глаза, – интересно, о чем ты сейчас думаешь? – спросила она.
– Я несколько обескуражен, – честно признался Борис.
– Погоди, то ли еще будет, – загадочно произнесла Вика. – Я тебе сказала, что от тебя может потребоваться кое-какая помощь… не подумай, что это так уж важно, и без тебя обойдусь; просто, хочу для себя решить, со мной ты, или нет.
– Нельзя ли поточнее.
– Можно и поточнее, – продолжила Вика. – Как ты относишься к отцу твоей пассии?
– К кому? – изобразил удивление Борис.
– Ну, не притворяйся, – оборвала его Вика, – ты прекрасно знаешь, о ком я говорю, как ты относишься к Соболеву?
– Вот что, – Борис слегка отстранился от нее и попросил, – если ты хочешь, чтобы между нами не было недомолвок и этих твоих дурацких намеков, давай называть вещи и людей своими именами.
– Хорошо-хорошо, – покорно согласилась она. – И все-таки ответь мне.
– К Соболеву я никак не отношусь, я едва его знаю. Когда-то у нас были с ним кое-какие дела, но потом мы разошлись и встретились уже в Швейцарии, куда он приезжал к дочери. Общались довольно холодно.
– Но ведь ты, кажется, делал официальное предложение, – напомнила Вика.
– Ну и что, – пожал плечами Борис, – я сказал ему, что хочу жениться на его дочери, он не высказал особого восторга по этому поводу, вот и все.
– Значит – все?
– Да, – уверено подтвердил Борис.
– Хорошо. В таком случае, у тебя нет причин испытывать особенную любовь к этому человеку?
– Что за глупые вопросы?
– Вовсе они не глупые. Ты сейчас в этом убедишься. Дело в том, что Соболев – это мой следующий заказ. – Она сказала это очень просто, словно сообщила, что собирается шить новое платье, но в глазах её зажегся хищный огонек, она стала похожа на кошку, готовую к прыжку. Борис попытался быть абсолютно равнодушным:
– Что ты хочешь, чтобы я тебе ответил? – спросил он.
– Я хочу, чтобы ты мне ответил, сможешь ли ты помочь мне исполнить заказ? – медленно произнесла Вика.
Борис сглотнул, с трудом сдерживая волнение:
– Боюсь, что не обладаю необходимыми навыками, – сказал он, и голос его предательски дрогнул.
Вика неожиданно громко расхохоталась и скатилась с него на пол. Она ловко упала на руки, как кошка на лапы.
– Ха-ха-ха! Ой, не могу! – Она перевернулась на спину и смеялась взахлеб, схватившись руками за живот. Борис в недоумении смотрел на нее и ждал, пока она перестанет смеяться.
– Послушай, – крикнула Вика, – неужели ты думаешь, что я потребую от тебя непосредственного исполнения? Нет, ты только представь себе, как ты крадешься ночью по темному лесу, – она вскочила и, согнувшись, перебежала к своей кровати, там припала к полу, поминутно озираясь и изображая на лице ужас, сделала вид, что целиться в Бориса.
– К чему этот балаган? – спросил он, нахмурясь. – Если ты решила подшутить надо мной, то шутка вышла неудачной.
– Ладно, не обижайся, – миролюбиво сказала Вика, поднимаясь на ноги. – Если я упомянула о твоей помощи, то имела в виду не непосредственное исполнение заказа, а нечто другое.
– Объясни.
– Видишь ли, мы думаем, что семейство Соболевых-Истоминых с большим удовольствием заполучило бы тебя, как человека, обладающего информацией. Не забывай, что Интерпол так же неравнодушен к твоей персоне. Но, Соболев предпочел бы, чтобы ты сначала попал к нему, для конфиденциального разговора, так сказать. Ведь ты, по его мнению, должен знать о месте нахождения его внука.
– Но я не знаю, где находится ребенок, – перебил Борис.
– Это неважно. Если ты выйдешь на связь с Соболевым, покаешься в совершенном злодействе и начнешь торговаться. То ест станешь добиваться снисхождения в обмен на некую информацию, то он клюнет, несомненно. Таким образом, тебе останется только заманить его в определенное место. Дальше уже тебя дело не касается.