Роковая женщина
Шрифт:
— О тебе не скажешь: душа нараспашку.
— Фу, какая смешная банальность, Анна. Но я тебя не виню. Только представь: выворотить все наружу. Что, по-твоему, станется с нашими сосудами и сердцем в таком положении?
— Неужели все сестры так хладнокровны?
— Наша кровь, дорогуша Анна, имеет нормальную температуру.
— Прекрати паясничать, Шантель. С тобой все в порядке?
— Я уже тебе отвечала: со мной всегда будет все в порядке.
Это было единственное, чего я могла от нее добиться.
Настал вечер бала. Я завернулась в шелк, который купила в Порт-Саиде, надела белые златошвейные туфли с загнутыми носами, а на лицо, на манер чадры, намотала шарф с блестками.
— Вы прямо красавица, — польстил мне Эдвард, когда я показалась в его каюте.
— Только в твоих глазах.
— Нет, во всех глазах, — упорствовал он.
В тот день ему нездоровилось из-за того, что переел накануне. О слабости говорило уже одно то, что он провалялся в постели большую часть дня. Джонни сидел с ним в каюте за компанию, они вместе рисовали.
Так как Эдвард весь день ничего не ел, я решила дать ему перед сном немного молока. Он не противился, и в каюту прислали молоко с печеньем. Но, увидев все это, он вдруг закапризничал, сказал, что выпьет позднее, когда проголодается.
Я нарядилась и заглянула к Шантели продемонстрировать свой костюм и узнать ее мнение. Но ее там не оказалось, и я решила подождать. Я была уверена, что она скоро придет, иначе не успеет принарядиться сама. На кровати лежали турецкие шаровары из зеленой кисеи и туфли вроде тех, что я купила в Порт-Саиде.
Ждать пришлось недолго.
— Боже, ты уже готова! — воскликнула она, войдя.
«Не с Рексом ли она была», — подумала я. Как мне хотелось, чтобы она поделилась со мной.
— Я вернусь, когда ты оденешься, — предложила я.
— Не уходи. Мне понадобится твоя помощь. Не так просто влезть во все это.
— Итак, я горничная твоей светлости?
— Да, вроде бедняжки Валерии Стреттон.
Лучше бы она этого не говорила. Куда ни глянь, всюду своя загадка: сразу вспомнились описанное в дневнике Шантели таинственное появление матери Реда в испачканных ботах — тотчас после этого она заболела. Жизнь словно поток: снаружи кажется прозрачным, а когда приблизишься — мутный: не разглядишь, что творится под поверхностью.
— Почему ты вспомнила ее? — спросила я.
— Сама не знаю. Так, пришла на ум. Не правда ли, чудные шаровары? В Порт-Саиде купила.
— Только ради этого случая?
— Решила ошарашить мисс Рандл — хотя бы ради этого стоило приобрести.
Она надела шаровары. Туфли замечательно шли к ним. Я еще не видела такого блеска в ее глазах, как в тот вечер. Так ее возбудила примерка костюма. Плечи она обернула зеленой,
— Недостает только сверкающей диадемы в волосах, — вздохнула я.
— Ничего. К тому ж у меня ее нет. Я распущу волосы. Так будет еще эффектней.
Ее вид был способен поразить кого угодно.
— Шантель, ты самая очаровательная женщина из всех, кого я видела! — воскликнула я.
В ответ она обняла и расцеловала меня. Мне показалось, в ее глазах блеснула слеза. Но, тотчас овладев собой, она возразила:
— Возможно, ты просто не видишь, какая я на самом деле.
— Никто не знает тебя лучше меня, — твердо сказала я. — Никто. Невозможно быть одновременно красивой и… недоброй.
— Что за чепуху ты несешь! Или хочешь, чтобы я вырядилась святой? К сожалению, я не знаю арабских святых, а ты?
— Нет, ты будешь эффектней в роли невольницы.
— И надеюсь доставить себе маленькую радость, поквитавшись с мисс Рандл. По крайней мере, мы с тобой будем два ярких пятна на фоне всех этих унылых бурнусов. Или я неправильно выразилась, моя ученая подруга?
— Насчет этого можешь не сомневаться, но я вовсе не уверена, что все будут в бурнусах.
— Я точно знаю: навела справки. Рекс наденет бурнус. Гарет Гленнинг тоже, даже мистер Гринелл проговорился мне, что припас бурнус. Миссис Г. раскудахталась, что это просто замечательно, будет о чем рассказывать внучатам. Хотела бы я знать, будут ли и они так же много говорить о дедушке, как он молчит о внуках. Айвор Грегори сказал, что на судне их полный склад — бурнусов то есть, и кое-кто из команды непременно воспользуется. Лично он намерен его надеть. В конце концов, что еще может носить мужчина?
— Такое впечатление, словно попадаешь на арабскую улочку.
— Разве не в том и смысл всей затеи? Ну вот, я готова. По-моему, надо и мне смастерить чадру, как считаешь? Видишь ли, мы с тобой чем-то похожи, хоть на мне шаровары.
— Что ты, совсем не похожи. Твой костюм ближе к жизни, не говоря уж о том, что красивее.
— Анна, дорогуша моя, вечно ты себя принижаешь. Неужто не знаешь, что мир воспринимает тебя по собственной твоей мерке? Придется мне преподать тебе несколько уроков жизни.
— Я их получаю ежедневно. А ты уверена, что окажешься хорошей учительницей?
— Надо мне запомнить эти твои слова, — ответила она. — Однако нам пора.
— Я только забегу в каюту уложить Эдварда.
Она пошла со мной. Эдвард сидел на нижней койке, перелистывал альбом для рисования.
При виде Шантели он тихонько взвизгнул от удовольствия.
— Вы в брюках?! — изумился он.
— Естественно, как дама Востока.
— Хочу вас нарисовать в них, — предложил он.