Роковая женщина
Шрифт:
— Да. Сестра Ломан столь же дельная, сколь и привлекательная особа.
С чем я от души согласилась.
— Я заметила, вы очень к ней привязаны, а она к вам. Так приятно иметь друзей.
— Она в самом деле сделала мне много добра.
— А вы, очевидно, ей?
— Нет. Не думаю, чтобы у меня была возможность что-то для нее сделать. Я была бы счастлива.
— Я довольна, что вы обе здесь, — улыбнулась она. — Вы нужны Эдварду, а сестра Ломан моей дочери. Только хотелось бы знать, останетесь ли
Умные глаза прощупывали меня.
— Трудно так далеко заглядывать, — уклонилась я от ответа.
— Здешняя жизнь должна казаться вам совсем не такой, к какой вы привыкли.
— Она действительно другая.
— Вы находите нас… примитивными?
— Я не рассчитывала, что окажусь в большом культурном центре.
— И, очевидно, скучаете по родине?
Мне тотчас вспомнился крутой обрыв, дома по обе стороны его и парящий над всем этим Замок Кредитон; представились старинные мощеные улицы Лэнгмута и Новый Город, обязанный своим ростом щедротам сэра Эдварда Кредитона, который, попутно с плотскими утехами, сделался миллионером сам и принес благоденствие другим. Горничную хозяйки поселил под одной крышей с самой леди, выделил содержание белошвейке и взял на службу в компанию ее сына.
Я испытала сильное желание хоть на миг перенестись туда: вдохнуть морского холодного ветра, понаблюдать за неутихающей суетой порта, полюбоваться парусами тендеров и клиперов бок о бок с самоновейшими пароходами вроде «Невозмутимой леди»…
— По-моему, всякий скучает по родине, когда оказывается вдали от нее.
Она принялась расспрашивать про Лэнгмут и вскоре перешла на Замок Кредитон. Она жадно впитывала мельчайшие подробности, а ее преклонение перед леди Кредитон не имело границ.
Дольше оставаться за обеденным столом не имело смысла. Обе мы съели очень мало. Я с сожалением глянула напоследок на остатки рыбы, представив, как увижу их завтра на этом же столе.
Мы перешли в «салон», куда Перо доставила наш кофе. Вечер располагал к откровениям.
— Меня очень тревожит моя дочь, — призналась она. — Я надеялась, что, живя в Англии, она изменится, станет сдержанней.
— Трудно представить ее такой, где бы она ни жила.
— Но в Замке, вблизи леди Кредитон — среди этого великолепия…
— Замок, — возразила я, — в самом деле замок, хоть его и построил сам сэр Эдвард. Люди могут жить в нем, неделями друг друга не видя. Леди Кредитон держалась собственных апартаментов. Сами понимаете, это мало похоже на семейный уклад.
— Но ведь она пригласила мою дочь. Пожелала, чтобы Эдвард воспитывался у них.
— Да, и, по-моему, она и сейчас этого хочет. Но миссис Стреттон заболела, и доктор признал, что английский климат усугубляет ее состояние. Поэтому было решено, чтобы она на время вернулась домой. Посмотрим, как это на ней скажется.
— Мне
Мне не хотелось поощрять ее жалобы в том же духе, потому что бедность была ее навязчивой идеей и, как всякая одержимость, скоро наскучивала. К тому же я не верила, что она была в самом деле такой бедной, какой себя представляла. Обежав взглядом комнату, я остановилась на мебели, которой не замечала раньше. Со своего появления в этом доме я всякий раз обнаруживала что-нибудь новое и интересное.
— Но, мадам де Лауде, у вас здесь столько ценностей, — возразила я.
— Ценностей? — переспросила она.
— Стул, на котором вы сидите, французская работа восемнадцатого века. За него можно немало выручить на рынке.
— Рынке?
— На рынке антиквариата. Я должна вам кое-что пояснить. По профессии я не гувернантка. Моя тетя имела антикварное дело и готовила меня себе в помощницы. Я знаю толк в мебели, предметах искусства, фарфоре и тому подобном. Но после смерти тети я не смогла продолжить ее дело. Я была в сильном расстройстве, и моя подруга — сестра Ломан предложила мне ради смены обстановки согласиться на эту работу.
— Интересно. Расскажите-ка про мою мебель.
— Часть ее очень ценна. В большинстве своем это предметы французской работы, а мастерство французов ценится во всем мире. Ни в какой другой стране мира не изготовлялось прекраснее мебели. Взять хотя бы тот шифоньер. Я уверена, это «ризонер». Я успела его осмотреть и даже нашла авторский знак. Вам может показаться, что я излишне любопытна, но у меня прямо страсть к таким вещам.
— Нисколько, — успокоила она меня. — Меня даже радует ваш интерес. Прошу вас, продолжайте.
— Его линии изумительно прямы. Видите? Как изящна инкрустация, а эти короткие подставные ножки просто совершенство. Пример того, как эффектно могут сочетаться роскошь и простота. Мне редко доводилось встречать такую вещь где-либо помимо музеев.
— Вы хотите сказать, она стоит денег?
— И, смею вас уверить, довольно больших.
— Но кто его здесь купит?
— Мадам, ради вещей, какими владеете вы, торговцы поедут на край света.
— Вы меня удивляете. Я не имела представления.
— Так я и подумала. Но за мебелью следует ухаживать, регулярно осматривать, следить, чтобы не завелся вредитель-древоточец. Ее нужно полировать, не допускать пыли. И обязательно хоть изредка осматривать.
— Полировать, говорите! Полироль не так легко здесь достать. К тому ж она дорогая.
«Как и свечи», — с раздражением подумала я.
— Мадам, я уверена, в мебели и прочих редкостях, которые имеются в этом доме, заключено целое состояние.