Роковое дело
Шрифт:
– Видишь это?
Следуя взглядом за направлением его указующего пальца, Сэм уставилась на маленькую стопку книг на столе.
– И что?
– Они под углом.
– Ну и?
– А не должны.
– Серьезно? Ты вытащил меня в одиннадцать вечера только потому, что твои долбанные книжки не лежат ровно?
В ярости нахмурившись, он снова сграбастал ее за руку и почти поволок наверх в спальню. Вот дела! «Расслабься, Сэм, он тащит тебя в спальню не за тем,
Напомнив себе, что она расследует проникновение в дом свидетеля по делу об убийстве, Сэм запихнула подальше распутные мысли и обратила внимание на то, что Ник ей показывал.
Он, указывая на комод, заявил.
– Я так не оставлял.
Из закрытого ящика комода высовывался крошечный клочок белой ткани.
Решив над ним подшутить, Сэм наклонилась и изучила тряпку.
– А не могли твои трусы выскочить из ящика, а ты и не заметил?
– Нет, это невозможно, – скрипнув зубами, ответил Ник.
Она выпрямилась и оглядела его словно впервые, будто не видела когда-то голым.
– Ты всегда такой дотошно аккуратный?
– Да.
– Хм-м.
– Что значит твое «хм-м»? Ты не собираешься никому звонить?
– По поводу?
– Узнать, кто побывал в моем доме?
– Ник, ты серьезно?
– Забудь. Езжай домой. Прости, что побеспокоил тебя.
Она заметила его покрасневшие глаза. И ей стало больно при мысли, как он тут один тоскует по убитому другу.
– Прекрасно. Если ты, в самом деле, думаешь, что кто-то побывал здесь…
– Да, думаю.
– Я оставила телефон в машине. Могу воспользоваться твоим?
Он подал ей сотовый.
– Говорит детектив – сержант Сэм Холланд, Городская полиция. Вышлите группу криминалистов на место преступления, – сказала она и продиктовала адрес.
Когда отключила телефон, то, повернувшись, увидела, что Ник пристально на нее смотрит.
– Спасибо.
Она кивнула, почувствовав себя неловко под жарким взглядом карих глаз. То ли сама что вообразила, то ли вина человека, который, наверно, нарушил ее личное пространство.
***
Час спустя Сэм сидела с Ником на диване, чтобы не мешать арлингтонским копам снимать отпечатки пальцев.
– По-твоему, как сюда вошли? – Отчаянно стараясь держать какое-то подобие дистанции между ними, она заговорила резким профессиональным тоном, который обычно приберегала для допроса свидетелей.
– Понятия не имею.
– У кого-нибудь есть ключи?
– Только у Джона был запасной.
– Где он держал ключ?
– Не знаю. Дал ему на случай, если вдруг свой потеряю.
– Что наверняка никогда не случится.
– Пока не случилось.
– Ты не используешь сигнализацию?
– Сигнализация есть. Никогда ее не включал.
– Может, пора задуматься об этом?
– Правда? Спасибо за совет, сержант. – И получил от Сэм предостерегающий
– Есть идея, что искали?
Плечи его устало опустились.
– Никакой.
Сердце Сэм рвалось к нему. День у Ника был ужасный мучительный, и ей хотелось найти подходящий повод обнять его. Она постаралась смягчить тон.
– Может, кто-то пытался здесь найти то, чего не нашел у сенатора?
– Даже представить не могу, что. Никто из нас не берет ничего засекреченного из офиса домой. На это есть правила.
– К каким засекреченным делам он был причастен?
– В середине срока его определили в Комитет национальной безопасности при Сенате, но по большей части его работа была в сферах коммерции, финансов, детей, семьи и стариков. Ничего сверхсекретного.
Глядя в его усталое лицо с интересом, куда большим, чем просто профессиональным, Сэм ужасно хотелось обратиться к проблеме, мешающей им, – потерянных шести годах неоконченного романа и напряжении, которое пронзало ее всякий раз, когда она встречалась взглядом с этими карими глазами.
– Может, он был причастен к чему-то, чего ты не знал?
– Сильно сомневаюсь, – усмехнулся Ник.
– Однако возможно?
– Конечно, но это не в духе Джона. Он во всем полагался на нас.
– Ты раньше упоминал, что команда его очень поддерживала. Что, помимо обязанности будить его по утрам, ты имел в виду?
Ник долго молчал, потом взглянул на нее:
– Это ведь не будет афишироваться? Я не прочту об этом в завтрашних газетах?
– Думаю, мы пропустили срок подачи материала в утренний выпуск.
– Я серьезно, Сэм. Не хочу сказать или сделать что-то, что причинит больше горя его родителям, чем уже есть.
– Сейчас эти сведения только для меня, но не гарантирую, что так и останется. Если то, что ты скажешь, поможет расследованию, то, вероятно, всплывет на суде. Как бы мы ни хотели, жертвы убийства подвергаются серьезному испытанию наравне с их убийцами.
– Это несправедливо.
– Увы, так обстоят дела.
Ник сложил ладони домиком и оперся на них подбородком.
– Джон не хотел быть сенатором. Часто шутил, что он принц Гарри при Терри в роли принца Уильяма. Терри был наследником, которого воспитывали всю жизнь с мыслью, что он пойдет по стопам отца в политике. Терри всегда был на виду, а Джон вел относительно нормальную жизнь. По какой-то причине пресса испытывала необычный интерес к деятельности Терри. Его имя упоминалось на страницах политических и желтых изданий почти так же часто, как имя его отца, задолго до того, как сенатор объявил об отставке.