Роковое место
Шрифт:
– И все?
– Все, Элечка.
– Удивительно. Виталя ведь до самозабвения обожает потрепаться о себе любимом.
– Сейчас ему не до трепа. При Чешуякове он жил, словно у Христа за пазухой, а как сложатся отношения с новым шефом, кто знает…
– Сам Хватов не метит на место шефа? – спросил Голубев.
Багина усмехнулась:
– Помните, как рабочий зоопарка ответил на вопрос: съедает ли слон полагающийся ему рацион?… «Съесть-то он съест, да кто ж ему даст». Вот и с Хватовым так. Без влиятельной протекции на такую должность кого попало не назначают.
– Есть другие претенденты, пользующиеся покровительством высоких чиновников?
– Наверняка будут, но, кому подвалит счастье возглавить денежную фирму, угадать трудно.
– Хотя бы предположительно кого-то из них можете назвать?
– Самым подходящим, по-моему, является нынешний вице-президент фонда, то есть заместитель Чешуякова, Олег Иванович Лобастов, но не знаю, согласится ли он взять на себя такую ношу.
– Охарактеризуйте его вкратце.
– Тридцатипятилетний холостяк. Заслуженный мастер спорта по пулевой стрельбе. Двукратный олимпийский чемпион. Умеет ладить с коллективом. Не заносчив, хорошо образован, интеллигентен и внешне приятен. Сейчас отдыхает на Канарских островах. Недостаток, пожалуй, один: не любит хозяйственную деятельность. А у фонда «Парус» богатство солидное.
– Из каких средств оно сложилось?
– Детально в финансовые вопросы я не вникала. Знаю лишь, что основные накопления были созданы в период, когда национальный Фонд спорта с благословения президента России пользовался безразмерными льготами. Только от торговли алкоголем и сигаретами в спортивную кассу валом валили баснословные барыши.
– В прошлом году при августовском дефолте большие убытки понесли?
– Ни копейки не потеряли. У Чешуякова были надежные связи в столице. Из правительственных источников он узнал о надвигающейся финансовой угрозе и успел избавиться от всех государственных казначейских бумаг, а рублевый запас перевел в твердую валюту. В результате этой операции обесценивание рубля, можно сказать, нас не коснулось.
– Иными словами, долгов у фонда не было?
– Какие долги! Напротив, сам Чешуяков после дефолта зачастую щедро финансировал безнадежные программы областной администрации и городской мэрии. Не отказывал в кредитах влиятельным предпринимателям и коммерческим банкам.
– Он верил в то, что может стать губернатором?
Багина прежде, чем ответить, вновь закурила.
– У Чешуякова были дальние планы. На губернаторских выборах Федор Павлович рассчитывал не столько победить, сколько завоевать известность среди населения области. Это давало возможность на следующих федеральных выборах собрать необходимое количество подписей граждан для выдвижения кандидатом в депутаты Государственной Думы.
– Для чего ему так высоко было взлетать?
– Тщеславие богатых людей не знает меры.
– Некоторые богачи, имеющие криминальное прошлое, рвутся в Госдуму, чтобы обеспечить себе депутатскую неприкосновенность, – сказал Голубев.
– Прошлое Чешуякова было безупречным… – Влада кончиком сигареты постучала по краю пепельницы. – И в настоящем времени Федор Павлович никаких конфликтов с законом не имел.
– Учитывая особую жестокость убийства, невольно возникает предположение, что Чешуяков законфликтовал с какой-то криминальной группировкой.
– Криминальных отморозков в Новосибирске много, однако конфликтовать со спортсменами, которые умеют постоять за себя, удовольствие мало приятное.
– Бывает, что криминалитет действует тихой сапой.
– Всех подозрительных «тихушников» Федор Павлович гнал от фонда беспощадно.
– Такие случаи были?
– В Новосибирске не было, а в охрану спорткомплекса по ротозейству Хватова нынче летом затесались два уголовника. Увидев разрисованных татуировками парней, Чешуяков приказал Хватову немедленно выгнать «синюшников».
– Кто они такие? – сразу заинтересовался Слава.
– Биографии их не знаю. Имена – тоже. Из приказа об увольнении помню только фамилии. Один – Молотобойцев, другой – Темнев.
– Внешне как выглядят?
– В офисе фонда они не появлялись. Портретные образы этих братков может подробно обрисовать заместитель Хватова по хозяйственной части Ахмет Полеев. Кажется, по его подсказке Чешуяков обратил на них внимание.
– Сам Полеев вне подозрений?
– Ахмет самый надежный человек Федора Павловича был в спорткомплексе. Можно сказать, глаза и уши Чешуякова на Потеряевом озере.
– О шофере Васе, погибшем вместе с шефом, что можете сказать?
– Вася Цикалов – загадочный молчун. Даже на элементарные житейские вопросы он обычно только плечами пожимал, вроде бы ничего в жизни не видел и не слышал. Все марки автомобилей знал досконально. Управлял машиной словно заправский каскадер. В фонде ходил слушок, будто имел судимость за угон дорогих иномарок.
– Чешуяков об этом не знал?
– Знал, конечно, но… Цикалов доводился близким родственником нефтяному магнату Маласаеву, который бесперебойно снабжает бензином заправочные колонки фонда.
На этом Голубев закончил разговор с Багиной. Вместе со Славой распрощалась с подругой и Эльвира Живанкова. Воодушевленная заманчивой идеей забойного детектива, она готова была и дальше сопровождать «соавтора», однако Слава под предлогом, будто намерен ехать в райцентр, предложил на первый случай обменяться номерами телефонов. Эльвира записала ему номер своего мобильного «Билайна», который «постоянно таскала в сумке», а Слава отчетливо вывел в ее блокноте цифры прокурорского телефона.
Глава XV
День хотя и клонился к концу, но щедрое августовское солнце сияло на безоблачном небе во всю мощь. Расставшись с Живанковой, Голубев прежде, чем направляться домой, решил встретиться с начальником морского клуба «Юнга» Миончинским. Дорогу к берегу Обского водохранилища, где располагался клуб, Слава отыскал легко. Труднее оказалось попасть на территорию городка, напоминавшего в миниатюре спортивный комплекс у Потеряева озера, только без белокаменного дворца и коттеджей.