Роковое наследие
Шрифт:
Наша работа получилась в большей степени теоретическая, однако поиск сокрытого, увенчавшийся успехом, вполне мог сойти за практический результат. Мы представили находку анагерия как результат расшифровки древних летописей, и наше исследование получило широкую известность. Но от первоначальной задачи никто не собирался отказываться. Конечно, древние жрецы не для того избавляли наш мир от злобных духов, чтобы маги-недоросли их освобождали. Мы и не собирались этого делать, но когда хватаешь незащищенной рукой уголь из пышущего жаром костра, нужно быть готовым к ожогам. Но на первых порах единственное нигде ранее не описанное наблюдение, касавшееся запечатанных демонов, которое
Итак, мы получили магистерские степени и места в Академии.
Можно сколь угодно долго отдаваться любимому делу, которое заполняет всю твою жизнь, помыслы и приносит удовлетворение вкупе с прибылью, но однажды природа возьмет верх. Да, я говорю о женщине. О той, что внесла сумятицу и послужила расколу столь прочной и, казалось, нерушимой дружбы. Можно разделить с другом кусок хлеба, укрыться одним плащом, иметь общие цели, уважать его принципы, отдать ему последний медяк, но невозможно разделить с ним женщину. Ведь речь идет не о продажной девке, готовой за соответствующую плату облагодетельствовать одновременно не то что двоих — целый секстет. Я говорю о любимой женщине, о той, которой ты готов отдать весь мир, если, конечно, он у тебя есть.
Да, спустя энное число лет начинаешь относиться к этому с изрядной долей сарказма, но когда любовь посещает впервые, ты, несясь на волне безумного восторга, готов кинуть все, что у тебя есть, к ногам женщины. Единственной и неповторимой. Знаете шутку: приходит к магу-типографу мужчина и спрашивает:
— Любезный, у вас есть поздравительные открытки с надписью „Моей любимой и единственной“?
— Конечно, — отвечает тот.
— Дайте пятнадцать штук.
Не одного меня постигла влюбленность. Нам с Андо было бы о чем поговорить, чем поделиться, подбросить друг другу парочку рифм для нежного послания, если бы объектом обожания не оказалась одна и та же девушка. Но это выяснилось слишком поздно. Мой друг был скрытен в том, что касалось любви, а я, несмотря на болтливость, не сообщил ему полное имя избранницы. Лишь возносил до небес ее красоту и прелести да описывал чувства и эмоции, что меня обуревали.
С тех пор как судьба развела нас по разным лабораториям, мы усердно работали, от чего реже виделись и почти не общались. Выходили „в свет“ опять-таки по раздельности, потому что наши дни отдыха не совпадали, и успели увязнуть в своем чувстве по самые уши. Однако мне улыбнулась удача, в то время как Андо получил отставку и, вероятно, выяснил, из-за кого. Он замкнулся, перестал делиться своими мыслями, как бывало прежде, когда мы иной раз встречались за обедом в таверне или после ужина посиживали за стаканчиком вина. Затем мы вовсе перестали видеться.
Андо посчастливилось попасть в группу самого Магнуса Гендера. С тех пор он много разъезжал по стране, сотрудничал с магами различных специальностей.
Когда он уехал, я заметил, что отклик анагерия на магические воздействия сделался несколько иным. Ведь работы над этой темой я не прекращал. Позже выяснилось, что и Андо продолжал уделять этому внимание: возил анагерий с собой. Выходило, если увеличить расстояние, отделяющее куски окаменевшего демона, то он, словно дополнительно теряя целостность, становится более податливым. Сделав это открытие, мы с новой силой загорелись идеей изыскать возможность контакта между волей мага и чужеродной силой. Уехать как можно дальше — это вполне устраивало Андо, которому оказалось трудно смириться со своим поражением
Наверное, я не был влюблен так сильно, как мой друг, или не умел ценить то, что получил, иначе патина времени не покрыла бы так плотно воспоминания о жене. Терпеть рутину я способен только в исследованиях. Возможно, Андо надеялся отбить у меня жену, став самым известным и сильным магом Харанда. Кто знает, что им двигало, что он хотел доказать.
Шли годы, и я все реже вспоминал о бывшем друге, но однажды его имя мелькнуло в печатных листках. Заметка была небольшой и очень смахивала на страшилку для любителей небывалых чудес. Там говорилось, что в Лероне с территории исследовательского центра по недосмотру или по иной причине, о чем мы уже не узнаем из-за отсутствия свидетелей, были упущены опытные образцы неких тварей. В результате городок оказался вырезан подчистую. Невероятно прожорливые хищники распространились по округе. Но маг Андо Атранкас, живший на окраине небольшого селения Фуршина Пустошь в пригороде Лерона, не только установил и смог долгое время удерживать защитный купол, для создания которого обычно требуется как минимум четыре мага, но и сумел поразить всех тварей. Оказалось, что Андо Атранкас достиг небывалых успехов в работе по усилению собственной мощи, чем занимался последние двадцать лет, живя в уединении. Однако раскрыть свой секрет он отказался.
Я решил возобновить наши отношения. Андо как будто ничуть не удивился моему приезду. Похоже, он этого ожидал. Быть может, старый друг знал меня лучше, чем я сам. Очень отчетливо помню нашу встречу.
— Прочел заметку, — сказал он вместо приветствия.
— Я бы и раньше с удовольствием тебя навестил, но ты не оставил о себе никаких сведений.
— Отговорки, — махнул рукой Андо.
— Возможно, — согласился я. — Трудно было угадать, обрадуешься ли ты моему приезду, вот я и не решался тебя разыскивать.
— Как жена?
— Все в порядке. У нас растет сын.
Лицо Андо оставалось бесстрастным.
— У тебя уютный дом, — похвалил я.
— Спасибо. Это заслуга жены.
— Так ты теперь семейный человек! — обрадовался я.
— Да, у меня две дочери. Сейчас они с женой гостят у бабушки.
— Жаль. Я хотел бы с ними познакомиться.
— Оставь, Хотар, — грустно усмехнулся он. — Ты приехал лишь потому, что понял — старина Андо подчинил себе анагерий.
— Что-то не вижу в твоем взгляде особой радости и торжества по этому поводу.
— Цена оказалась слишком высока, — вздохнул Андо.
— Вот как.
— Я уничтожил все записи, чтобы никому не пришло в голову повторить эксперимент.
Он вцепился мне в руку, сжал ее до боли и прошептал:
— Я схожу с ума, Хотар! Гибну!
— Что же ты сотворил?
Только теперь я обратил внимание на его лихорадочный румянец, нездоровый блеск в глазах и странный цвет радужки. В нем действительно что-то неуловимо изменилось. И дело было даже не в возрасте, выглядел он по-прежнему, разве что нити седых волос разбавили шевелюру.
— Ты должен помочь мне уничтожить то, что я создал! Иначе не спастись.
— Но что же ты создал? — Меня охватило нетерпение, которое не стоило выказывать.
— Универсальный усилитель энергии, позволяющий в одиночку совершать масштабные магические действа.
— Можно взглянуть на него? — осторожно поинтересовался я.
Андо вышел из комнаты и долго не возвращался. Наконец, появился, держа в руках небольшую шкатулку. Поставил ее передо мной и тяжело опустился на табурет.