Роковое золото Колчака

Князева Анна

– Егерь Дмитрий Синцов.

– Где они? – спросил Дуло, тяжело переведя дух.

– Идемте.

Скоро вышли на небольшую таежную проплешину, в центре которой высился муравейник. Когда приблизились, увидели рядом с муравейником два тела. Взглянув на них, Сергей почувствовал, как кровь прилила к лицу. Овладев собой, спросил у егеря Синцова:

– Ничего здесь не трогали?

Тот ответил:

– Зачем?.. Радости мало.

– Ночь провели где?

Синцов показал рукой:

– Там, под кедрой.

Сергей подступил

ближе, внимательно оглядел оба тела. Мужчины были распяты на срубленных тонких стволах, каждый из которых имел две крестообразные поперечины. Одна – на уровне плеч. На ней были раскинуты и зафиксированы красными пластиковыми хомутами руки убитых. Вторая – у щиколоток, к той привязали обе ноги. Под шею каждому из них положили по чурке, так, чтобы головы запрокинулись. Из их разинутых ртов торчали зеленые трубки папоротника. Сергей Дуло склонился, чтобы рассмотреть одну, и увидел неровную темную линию из муравьев. Одни бежали из муравейника в трубку, другие возвращались оттуда.

Отпрянув, он обернулся. Егерь Синцов пояснил:

– Дня два здесь лежат, не меньше. Иначе были бы еще живы.

– Что это значит? – спросил Сергей.

– Старинный забайкальский способ убийства. Так убивают, чтобы жертва помучилась. Видишь трубку из папоротника? Она же полая и мягкая, гнется туда-сюда. Ее срезают, вставляют в трахею, а потом насыпают дорожку из муравьев. Прямо из муравейника берут, и от него – к трубке. После этого палкой шурудят муравейник. Как только муравейник расшурудят, муравьи начинают беситься и бегут по насыпанной дорожке, лезут в трубку, оттуда в трахею, потом у живого человека начинают выедать легкие. За ними, на кровь, бегут остальные.

Синцов подошел к муравейнику.

– Красные муравьи. Они же злые, огромные… Посмотри, каждый чуть не с фалангу мизинца. Такого если посадишь на руку, он изгибается, и – раз: вырвет кусок мяса с кожей. Как мошка таежная кусает, только раз в десять больше дыра – круглая такая ранка выходит. – Он ненадолго задумался. – Ну, сколько так человек выдержит?.. Сутки, двое… И, что характерно, на ночь они уходят. Часа в четыре, как только солнце к закату пошло, вся эта банда возвращается в муравейник. Они же на ночь его закрывают, оставляют только дыхательные ходы. А человек – мучайся. Вот лежит такой бедолага, всю ночь орет и мечтает побыстрей умереть.

– А потом?

– Утром муравьи возвращаются и продолжают работу. Они же не всей бандой его жрут, основная масса занимается восстановлением муравейника. Часть муравьев жилье ремонтирует, а часть бежит добывать пищу. Буквально несколько суток, и останутся только кости. Муравьи… Они ж санитары леса. Ну, еще, конечно, хорьки и рыси. Или, например, если медведь придет. Он зараз все сожрет.

Борсоев сунул руки в карманы, обошел трупы и муравейник, потом приказал криминалисту Петрову:

– Давай начинай.

Петров сделал несколько снимков и тоже побродил вокруг муравейника. Затем спросил:

– Как

мы их повезем?..

– С крестами, – сказал Дуло.

– И с муравьями… – недовольно заметил следователь Борис Гармажалович.

После чего все разбрелись.

Дуло приблизился к одному из убитых, подозвал к себе Менюхова и указал на шрам, который был у мертвеца на шее под ухом.

– Наши голубчики.

Менюхов оглядел одного и другого, уверенно подтвердил:

– Точно, они. Сергей Виленкин и Григорий Мелешко… – Потом оглянулся:

– Борис Гармажалович!

Борсоев сразу же подошел.

– Ну?

– Грабители приисковой машины. Описания совпадают.

– За этим вы ездили в Турунтаево?

– Я уже докладывал, их видела продавщица из магазина. А тот, что со шрамом, работал водителем на «Урале».

– Сначала работал, потом угнал. Так я и думал.

Внимательно осмотрев трупы, Сергей Дуло стал изучать то, что было вокруг. Егерь Дмитрий Синцов таскался за ним и все время что-то рассказывал, стараясь не смотреть в сторону мертвецов.

– Бывает, затаборишься рядом с красными муравьями. Ну, сдуру, вдруг не заметишь. Сядешь, глядь – капля крови… Сразу же собираешься и быстро в другое место. Бесполезно… Жить не дадут. Обычно уходишь километра за полтора. Идешь подальше от муравейника.

– Зачем же так далеко? – между делом поинтересовался Сергей.

– Они большую территорию охватывают. Такие агрессивные – всех конкурентов уничтожают: мелких мурашей, насекомых. Весь биологический белок собирают. Рябчика забил или козу, отходы можно не закапывать. Они все равно найдут и вылижут. Косточки оставил – через сутки они блестят. Ни одним ножом так не обрежешь, в котле не вываришь, как они собирают.

– Значит, если бы вы не нашли их вчера, через неделю от них бы ничего не осталось?

– Кости, может, только и остались бы.

К ним подошел криминалист Петров.

– Как понесем к вертолету?

– На крестах, – повторил Дуло. – Они же привязаны.

– Короче, обратно полетим с трупами и с муравьями-людоедами.

– Может, их в воду сначала? – предложил Менюхов. – Прополощем в реке, муравьи уйдут.

– Я тебе пополощу… – Борсоев погрозил ему пальцем и распорядился: – Давайте забирайте их и – к машине.

– А как же приисковое золото? – спросил Менюхов.

– Не для того их убивали, чтобы золото оставлять, – деловито заметил Дуло. – Но походить и все здесь как следует осмотреть – лишним не будет.

– Мы решим этот вопрос, – заверил их Алдар Гармажалович. – Закинем на вертолете несколько человек, они прочешут квадрат. А сейчас – идемте к реке!

Они подхватили кресты с мертвецами и понесли по направлению к вертолету. Муравьи кусались, словно собаки. Ни один не избежал укусов.

На половине пути поменяли руки: Дуло сменил Виктора и оказался рядом с Борсоевым. Так спустились к реке, где их ожидал вертолет.