Роковой джекпот
Шрифт:
Художник покачал головой и с грустью подтвердил:
– Да, давно, в прошлой счастливой жизни. – Он усадил ребенка в кресло. – Посмотри, Саша, что тебе папа привез.
Он открыл рюкзак и высыпал на пол целую кучу деревянных поделок. Мальчик слез с кресла и, широко раскрыв глаза, начал разглядывать фигурки. Из комнаты показался мужик в штанах. Он уселся на пол около игрушек и, взяв одну из них в руку, неуверенно спросил:
– Это вы их на станке с ЧПУ вырезали?
Художник с отвращением повторил два
– С ЧПУ… С ЧПУ.
Очкарик продолжил:
– Удивительно, но они все разные. Откуда в тюрьме столько матриц для станков с ЧПУ?
Художник крепко обнял сына и сказал ему на ухо:
– Подожди немного, сынок, я обязательно вернусь за тобой. – Он посмотрел на Надежду, которая стояла, облокотившись о дверной косяк. – Дай ключи от подвала, я заберу мольберт.
Та нехотя сняла ключи с крючка.
– Дам, если подпишешь бумаги о разводе.
Художник кивнул и спокойно произнес:
– Конечно. Где бумаги?
Надежда со своим новым мужем засуетились, и через минуту на столе лежали бумаги. Художник не глядя все подписал, бросил ручку на стол и, взяв ключи у бывшей жены, проговорил:
– Гнилая ты, Надежда, как оказалось. А я ведь тебе ни разу не изменил.
Он уверенно направился в подвал. Там, при тусклом свете, он разгреб ненужный хлам, достал свой мольберт и, нежно стряхивая с него пыль, тихо сказал:
– Ну здравствуй, дружище.
В дверном проеме показалась неприятная физиономия нового мужа Надежды. Художник отвернулся и молча продолжил протирать мольберт. Очкарик несмело произнес:
– Здравствуйте еще раз. Мне жаль, что наше знакомство состоялось в такой неприятной обстановке. Признаться, я очень боялся вашего возвращения из тюрьмы, но сейчас вижу, что вы вполне адекватный человек. Именно поэтому я хочу сделать вам предложение.
Художник усмехнулся и мотнул головой. Очкарик продолжил:
– Понимаете, Евгений, у меня есть небольшая антикварная лавка в центре города. Используя ваш талант, мы с вами могли бы неплохо заработать. Я помог Надежде продать все ваши картины. Собственно, так мы и познакомились.
Художник молча повесил мольберт на плечо. Очкарик зашел внутрь и продолжил:
– Поймите меня правильно. Я профессиональный оценщик старинных вещей, мебели и предметов искусства. С вашим талантом и моими оценочными печатями мы можем заработать на безбедное существование.
Художник откинул потертый палас и опять принялся рыться в старом хламе. Очкарик уверенно сказал:
– Да, кстати, я внимательно изучил ваши картины и как специалист скажу вам одно: на сегодняшний день людей совершенно не интересует пейзажный реализм, сейчас в моде абстракция, фантастические сюжеты, мистика.
Художник тяжело вздохнул и посмотрел на очкарика. Тот со знанием дела продолжил:
– Если вы ищете свои холсты, то их тут нет, я их отнес
Художник схватил его за воротник рубашки и сказал:
– Слушай меня внимательно, специалист, не все в этом мире продается и покупается.
Потом вложил ключи в нагрудный карман рубашки нового мужа Надежды и направился к выходу. Тот крикнул вслед:
– Ну кому ты будешь нужен со своей судимостью, постоянную работу тебе все равно никто не даст!
Выйдя из подъезда, Художник огляделся и пошел по улице в сторону станции. Вдруг он услышал знакомый голос:
– Кого я вижу? Дружище, неужели освободился?
Обернувшись, он увидел местного баламута и выпивоху Василия. Тот радостно подбежал к нему и, протягивая руку, спросил:
– Ну что, родной, со свиданьицем. Ты вчистую или на побывку?
Художник, пожимая руку знакомому, спокойно ответил:
– Вчистую.
Василий, заключая его в объятия, театрально произнес:
– Такое дело надо отметить, а то не ровен час, опять закроют.
Художник поплевал через левое плечо и с улыбкой ответил:
– Типун тебе на язык, балабол. А ты так на работу и не устроился?
Василий, почесав кадык, уверенно ответил:
– А зачем? Мать повышенную пенсию получает, я пособие по инвалидности, да и люди помогают, кто чем может. Так и живу…
Через полчаса приятели сидели в местной пивной. Василий, сделав большой глоток из кружки, заговорил:
– Знаю я о твоем горе. Надька-то на суд даже не пришла. А года полтора назад к ней мужики стали в квартиру заглядывать. Сначала военный ходил, потом она этого очкастого нашла, он вроде как коммерцией промышляет. Все машину твою обхаживал, потом продал и другую купил, чтобы ты права свои не предъявлял.
Художник устало посмотрел на Василия и попросил:
– Слушай, Васька, давай о чем-нибудь другом поговорим?
Приятель посмотрел на него трагическим взглядом.
– Заниматься-то чем теперь думаешь?
Художник почесал в затылке.
– Не знаю пока, с моими штампами на нормальную работу меня не возьмут.
Василий выставил руки ладонями вверх.
– А зачем тебе работа? Выйди в центр и рисуй портреты, завтра как раз суббота, народу будет тьма.
Художник помотал головой.
– Да неудобно как-то. Меня же многие знают.
Василий допил очередную кружку.
– Ну и хорошо, что знают, значит, заказов больше будет. Переночуешь у меня, а утром вместе пойдем в центр, я буду народ созывать, а ты рисовать. Заработаем денег, вечером опять в кабак.
Ближе к вечеру приятели, шатаясь, вошли в квартиру. Старушка, увидев пьяного Василия, схватилась за голову и запричитала:
– Ты опять напился, сынок? Когда же ты за ум возьмешься? Тебе уже пятый десяток, а ты все дембель никак отгулять не можешь.