Роковой мужчина
Шрифт:
Я никогда больше не увижу ее, ни живой, ни мертвой, разве что во сне. И во сне я не смогу прогнать ее.
Я быстро оделся и поглядел на часы. Удача улыбнулась нам – то есть, мне. Хозяева хижины еще не вернулись. Еще две минуты, и я выберусь отсюда. Я в последний раз оглядел спальню. Странно, что все кончилось в таком месте. Я поглядел на Урсулу. Просто голая женщина, узнать которую невозможно. Я должен был
Я вышел из хижины. Небо над горами было серо-стального цвета. Валил снег. Я потрепал пса. Он выглядел таким несчастным и заброшенным. Пока я шел к машине, огромные хлопья снега прилипали к моей одежде.
Через несколько минут все мои следы исчезнут, как будто меня здесь никогда не было. Я не пытался представить, что подумают обитатели хижины, когда найдут Урсулу. Через сорок минут я выехал на солнечный свет. Вдали виднелась лента шоссе. Это было не убийство. Может быть, месть. Разумеется, это было преступление, совершенное в невменяемом состоянии. Урсула убила Фелисити. Она же убила Ларри Кэмпбелла. Теперь она сама мертва. Я решил, что если меня поймают, то не буду ничего отрицать. Я скажу всем, что страсть к этой женщине лишила меня рассудка. Меня поймут. Даже если мне дадут пятнадцать лет, то через пять выпустят. Но лучше об этом не думать.
Во время полета в Лос-Анджелес я осмотрел ее сумочку и нашел билет на самолет в один конец, из Лос-Анджелеса в Альбукерке. И больше ничего.
Я забрал свою машину со стоянки и направился прямо к ней домой. Дом был не заперт. Я в последний раз поднялся в ее спальню, видевшую столько безумств, столько сцен, противоречащих друг другу. Воспоминания уже перемешались в моей голове. Понадобится вечность, чтобы привести их в порядок, хронологически или эмоционально.
Я остановился в дверях спальни и включил свет. Комната совершенно изменилась. Хаос, который когда-то напоминал мне внутренности ее сумки, исчез. Сейчас комната была образцом опрятности. Одежда Урсулы, обычно разбросанная повсюду, убрана. Книги поставлены на полку. Свежие белые свечи ждали, когда их зажгут. Зеркало закрыто белым листом, чтобы спрятать разбитое стекло и воспоминания о том, что в нем отражалось.
Я убрал ее вещи – платье в гардероб, туфли под шкаф, белье – в ящик. Я бросил последний взгляд на ванную, которая была вычищена и вымыта до блеска. Казалось, что тот, кто жил здесь, прибрал в доме, прежде чем уехать в далекое путешествие.
Затем я увидел конверт, который не замечал раньше. Он лежал на каминной доске позади черной лакированной шкатулки. На конверте было напечатано «Всем, кого это может касаться». Точно так же, как на тех таинственных записках. Еще до того, как открыть конверт, я догадался, что она, должно быть, написала и те записки, обращенные и к себе, и ко мне. Странные зашифрованные любовные письма, которые ничего ни для кого не значили, кроме нас, совершивших преступление. Я прочел письмо. Оно было написано от руки.
«Я сочла необходимым убить себя. Вы найдете мое тело где-нибудь в Нью-Мексико, возможно, в отеле «Сьерра», Артезия. Я еще не знаю, где точно.
У меня была трудная любовь, и я убила двух людей, жителей Лос-Анджелеса, – Фелисити Эллиотт и Ларри Кэмпбелла. Но я не убивала Аннабель Харт в Нью-Мексико. Я не сожалею об этих убийствах, хотя не сумела добиться с их помощью всего, чего хотела.
Но для тебя, мой дорогой, вероятно, все по-другому. Следующие строчки все объяснят:
Тому, кого люблю,Желаю быть свободным —Даже от меня.Со всей любовью, всегда твоя Урсула.»
Я вложил письмо обратно в конверт и вернул его на каминную полку за черной лакированной шкатулкой. Если в конце концов меня поймают, оно станет для меня оправданием. Урсула написала его именно для этого. Я не плакал, когда вышел из дома и поехал на пляж.
Была ночь. Я глядел на свое отражение в широком окне, выходившем на серебристый океан. Передо мной лежал пляж. Зазвонил телефон. Это была Барбара.
– Ты встретился с ней? – спросила она.
– Да.
– И что?
– Все кончено, – ответил я, – и больше никогда не повторится.